про потомственного растамана

Посвящается дяде Коле, другу Иванова, который живёт на Петроградской в коммунальном коридоре между кухней и уборной...



На плантации мангровых ив и реликтовых лип
собирает в мешок стеклотару седой альтруист
растаман дядя Коля, окурок ко дредам прилип,
по утрам - рокабилли, а к ночи - немного буддист.
Томик Бунина держит в кармане потрёпанных шорт.
Два законченных высших: филолог и даже артист.
А когда он под бонги берёт на гитаре аккорд,
отдыхает любой виртуознейший специалист.
У него на груди - амулет из кедровой коры,
а за взглядом - великая мудрость, упавшая ниц.
Над его разноцветным беретом - густые пары,
а за пазухой - хлеба батон, чтоб подкармливать птиц.
Он всегда "режет" чистую правду и честен с собой.
Как нечист стеклотары приёмщик в сравнении с ним.
Над одним - и менты, и директор, (голодной толпой).
Над другим - только Джа Растафари и рэгги, как нимб.
И со мной, и с зимой говорит он одним языком,
иногда даже кажется, будто он древний друид.
Удивляются все, даже те, кто не близко знаком,
что с похмелья его голова никогда не болит.
В его низкой сторожке - устойчивый запах травы.
В это гиблое место он лично не пустит детей.
Кто решит,. что он замкнут в себе, ни на грамм не правы:
его дом - нескончаемый праздник открытых дверей.
Он любил в этой жизни собаку и всех своих жён.
У него где-то в Давосе - внучка, а в Харькове - сын.
Перед каждой зарплатой он в мыслях слегка напряжён:
стеклотары не хватит со вкусом сходить в магазин.
У кого-то всегда ОРЗ и в душе - кавардак.
У него - только лёгкая жажда с желанием спать.
А по праздникам он надевает на майку пиджак
и выходит в потрёпанных шортах с гитарой гулять.
Он под каждой реликтовой липой поёт деревам.
От экстаза аккордов все листья в округе дрожат.
Он так счастлив, что мама его оказалась права:
суть всего - это солнце и рэгги, и преданность Джа.