Эпитафия

                Там слова
                Рваной бумагой
                Свисают из труб
                Водосточных извилин
                И несказанных мыслей
                Бесплатной отвагой
                Разомкнутых губ
                Крик мёртвый подпилен

Узнать лицо в тумане трудно.
Лицо не видно в темноте.
Орган мурлычет что-то нудно
И звуки тонут в пустоте.

Слова потерянных мгновений,
Минуты не свершённых встреч.
Я не услышал откровений,
Ты не посмел слова извлечь.

Титаны слушают поэтов,
И если песня им в хвалу,
То кинут парочку букетов
И со стола дадут халву.

Поэт титану канарейка,
Ему цена – на рубль пятак,
Его слова – с водою лейка:
Пусть орошает мыслей злак.

Поэт один сидит в печали,
Ему слугой никак не быть,
Ведь для него иные дали,
В которых он доволен жить.

И если светлая планета,
Бывает чёрной в ясный день,
Кто вспомнит мёртвого поэта.
И кто его увидит тень?

На камне места очень много.
На камне стёрты имена.
От камня узкая дорога
И без вины живым вина.

Ты был поэтом, словом чести,
Героем сказочных боёв,
Тебе несут дурные вести,
На камне надпись: Гумилёв.

И если чёрная расплата,
И если жизнь равна стихам,
То сердце не сошьёт заплата,
На камне надпись: Мандельштам.

Слова везде, всегда верны,
Слова верны, как хлеба корка.
Кроя заточены, больны,
Под камень лёг Гарсия Лорка.

Поэт и странный человек
Исчез в тиши дорог,
За что его жестокий век,
К чему ты дик и строг?

И в северном чужом краю,
Где льдом сковало грусть,
На камне встретила зарю,
Строка – Васылий Стусь

И вот туман в рассветный час,
Кресты и пустота,
Кто скажет нужное за вас:
Под камнем – маета.

                И слово там
                Обнажённой
                Хребтовой бумагой
                Пустым звуком
                Несказанной
                Непроизнесённой
                Непонятной
                Злаком
                Никогда не вызревшим
                Стуком.