Модест правдивый рассказ

Мне приснилось, что я Мусоргский.
Но по порядку.
Я встал и подошел на негнущихся ногах к большому зеркалу. Тут же пожалел, что зеркало не было маленьким. Какая-то косматая рожа смотрела на меня из-за изнанки бытия. Недельная щетина, почему-то клочками, торчала вся в одну сторону, мешки под покрасневшими глазами призывно колыхались. Мятый халат, хоть и был подвязан и каким-то образом запахнут, даже не пытался прикрыть наготу и почему-то особенно нахально выделял срамной уд.
Я не знал, кто передо мной. То есть я где-то видел это существо, но память отказывала мне и в более простых вещах.
Тут кто-то включил телевизор. Показывали новости. Мой зазеркальный визави был в центре внимания международного сообщества. Собственно, он был простым иракским парнем по имени Саддам, и именно его в телевизоре осматривал человек в белом халате.
Память недовольно шевельнулась и потерлась о лобные доли моего мозга. Логика... да, по-моему, так называется это. Стоп. В телике Саддам.
А ЭТО кто?
Мужик в зеркале нагло усмехнулся и покрутил пальцем у виска. Я показал ему язык и хотел плюнуть, но во рту было полно всего, чего только угодно, кроме влаги. Еще раз постучав языком о зубы (16 шт), я погрозил зеркалу кулаком и побежал на кухню хлебнуть чего-нибудь.
Побежал... Громко сказано. То есть мысленно я был очень энергичен, но ноги цеплялись за что-то внутри тапок и путались с руками. Ванная была ближе, чем кухня (и хорошо, что туалет тоже располагался за ванной), мне хватило сил открутить кран и подставить одно из своих отверстий в голове под струйку прохладной воды. Я узнал рядом с собой кусок дорогого вонючего мыла. Кусок меня не узнал. Я все равно умылся, несмотря на пыхтение куска типа «нас даже не представили друг другу!», «безобразие!» и «сам пошел в жопу». Маленькое зеркало лежало рядом. Я с опаской поглядел в него. Нет, точно не Саддам. Слава богу… Но КТО?
Я двинулся в обратный путь. Халат решил закусить дверной ручкой, еле отодрал. Халат разочарованно обвис вокруг меня и больше не сопротивлялся. Окрыленный неожиданной победой, я стал двигаться заметно активней, и путь до зеркала был легче. В зеркале меня ждал ОН. Я еще раз глянул в телевизор. Саддам корчил мне рожи делал неприличные жесты ушами. Аллах с ним.
А мужик в зеркале уже давно хотел что-то мне сказать на своем странном языке. Он бегло жестикулировал и тыкал в меня пальцем, надувая щеки. «Только без рук!» — шепнул я сам себе откуда-то. Это было нетрудно. После битвы за жизнь дверной ручки и пути к зеркалу сил было немного. Собеседник тоже устал упражняться в коммуникативном ушу и теперь вяло смотрел сквозь меня исподлобья. Я оглянулся в направлении взгляда Квазисаддама и охнул. На стене висела репродукция портрета Мусоргского кисти Репина. Того самого, после «Хованщины». Смутно зашевелилась память. Похож. Точно похож. Вылитый ТОТ САМЫЙ. Где я его видел? Вроде недавно. Обернулся — Ё-о-моё! Вот же он, в зеркале! МОДЕСТ. ПЕТРОВИЧ. МУСОРГСКИЙ. Великий русский… как его там?
Мусоргский одобрительно закивал с обеих сторон, из зеркала и с портрета. Потом оба ушли куда-то вбок и я остался один. Черт, даже автографа не взял! Растяпа.
В телевизоре Саддам играл на виолончели что-то из «Бориса Годунова» и весело смотрел на меня. На душе стало светло и пусто. Я каким-то образом снова очутился в кровати и напевал что-то типа «Мальчики кровавые в глазах».

Когда я проснулся, жар уже спал. Крепким сном богатыря. Я всю неделю проболел гриппом и вот теперь почти совсем поправился. Надо освежиться. Проходя мимо зеркала, я задержался и осторожно взглянул в него. АААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!