Еще одна смерть поэта

Поэт любил одну девчонку
Ну а его девчонка – нет.
Сказала: «Я люблю другого,
Ведь у него кабриолет

И вилла где-то на Канарах.
Его папаша – мильонер.
А у тебя что – табуретка,
Да стол, да старый шифоньер».

Поэт расстроился и запил
Продал и стол, и табурет,
Потом взошел на подоконник
И громко крикнул: «Всем привет!»

Затем шагнул вперед несмело
И полетел в молчаньи вниз…
А под окном его в то время
Встречались Марик и Рахиз.

Авторитеты молодые,
Они сидели в БМВ
И жарко спорили: кому же
С завода получать лаве.

Быки их были недалече -
Паслись в песочнице, в кустах…
Вдруг тело сверху просвистело
И прям на БМВ – ба-бах!

Братва подумала, что бомба,
Схватила пушки и – стрелять…
Менты нашли на этом месте
Примерно трупов двадцать пять.

Завод остался без смотрящих
И начался там беспредел:
Людей немало положили,
И кое-кто уже сидел.

А производство вскоре встало,
Директор смылся за бугор,
Рабочим денег не платили.
Их лидер - Евнухов Егор -

Решил найти причину краха
Завода, что спокон веков
Давал родной стране за смену
Пять тысяч глиняных свистков.

Егор порылся в этом деле,
И вскоре доказал он всем,
что смерть поэта положила
Начало череде проблем.

А вскоре всплыло на поверхность
И то, что девичий отказ
Толкнул поэта из окошка.
"Вот дать бы этой стерве в глаз!" -

Такой вердикт провозгласило
Собранье честных работяг.
Да, все-таки весомо слово
У этих скромненьких трудяг.

Подобна древней Немезиде,
Рабочая толпа пришла
Под окна дома, где девица
С любовником своим жила.

Кабриолет его спалили,
Ворвались в дом - и ну ломать!
Короче, мстителей прогнали
Спецназом суток через пять.

Что стало с этою девицей
Я уж не буду говорить.
(Здесь могут старики и дети
Иль нервные какие быть).

Скажу одно: тут есть посланье
Для юных неразумных дам:
Поэтов лучше вы любите,
Чем всяких богатеев там.

Тогда не встанут предприятья,
И не падет народный гнев
На столь нам милые головки
Прекрасных, но корыстных дев.