давит песок зыбучий, метит Хронос стремнину
в тонкие кости мира, сон растерев о явь;
чаю иные выси через тину и глину,
и молодое солнце, плавя небес края,
в небе янтарно-синем даже горит по-другому,
в золоте брызг росинок – эхом невидимый смех…
глубже и глубже в мутный тянет столетий омут,
словно свинцом налившись, ладанка на тесьме.
мимо: бинтов обрывки, ветошь в ружейной смазке,
скомканные прощанья из-под веков пыли,
серые чьи-то лица, как застывшие маски,
под которыми вовсе и не осталось лиц…
глубже! а есть ли донце под временами смуты?
кто схоронил эту правду так глубоко в корнях?
но глубина срывает с кожею вместе путы
страха. в паденьи этом им ли сдержать меня?
есть! зеркала кривые бьются, дав место звездам,
руки тяну к истоку смыть с себя ложь и тлен.
колокол бьет вечерю, хлеб преломлен и роздан,
берестяные латы всадника в синей мгле…
давит песок зыбучий...
© Copyright: Брат Иоклий, 2004
Свидетельство о публикации №104010400024
Свидетельство о публикации №104010400024
Рецензии