Афродита

Клеймен судьбой и жесткая статья
Мне сроки предлагает по лимиту.
И как бы отрекаясь от мирского бытия
Тебя боготворю как Афродиту.

Толкаясь в обществе латентных дур,
Мне руки жмут потомственные хамы.
А я, с себя содрав десяток шкур,
Леплю тотемы, воздвигаю храмы.

А после встав с разодранных колен,
Я от молитвы очищаю вены.
И в умерших давно останках пен
Ищу цвета тебя родившей пены.

Тебя боготворя, сходил с ума.
Иконы кровью я чертил на плитах.
И храм мой становился как тюрьма,
Построенный на многих Афродитах.

И культ богинь, мной воплощенный в жизнь,
Терял свой статус с каждой мелкой ссорой.
Стихи любви ушли под падежи,
Плод страсти оказался тонкокорым.

В глазах твоих захолодел гранит.
И руки мимолетно стерлись в мрамор.
И я тебя, средь прочих Афродит,
Не узнаю в тиши ночного храма.

Жестокий век и вымученный вздох
Над той эпохой, что была мне манной.
Платок твой, где помады есть мазок,
Стал артефактом, библией карманной.

Но Афродита уплыла в туман.
Исчезла в пене, сгинула во мраке.
Лишь ил на пляже, в виде черных ран,
Мне чертит от нее приветы – знаки.