Ответное письмо несравненной Дульсинеи Тобосской хитроумному ида

Проживаем мы отлично.
Не болят лоб и живот.
Благодарствуйте. Я лично
недостойна тех хлопот,

с коими Вы с Санчо Пансо
опекаете меня.
Благодарствуйте. Напрасно
вы стараетесь обнять

ноги, плечи и  пластичный –
в снах волшебных – силуэт,
как вы выразились лично
чрез слугу – такой дуэт

не устраивает. Нынче
надо знать нам, кто есть кто –
время ведь такое. Вычтя
рыцарство из вас, ничто

вы. – Возвышенно, речисто
изъясняетесь в любви,
может, я у вас вторична,
десятична?.. Ну а вы…

Говорите: симпатична,
с кем не встречусь, буду я
миловидна и тактична –
вот политика моя.

Ну а ежели придется,
вдруг случится выбирать…
Не придется! – Как непросто
от стыда сгорать – решать.

Быть бы мне такою птичкой,
что летает – и всегда
невеличкой, заграничкой
пролетала б сквозь года.

Но бывает, что не спится,
вяжет свитер свой печаль,
и берет тебя на спицу,
протыкает сердце сталь.

Но бывает – одиноко,
беспричинная печаль
хоть одна ты, ждет под боком,
и бывает горьким чай.

Хоть и крепок мой рассудок,
только чувства волосок,
заостряясь в теченье суток,
попадает в суп и сок

и свергает царство быта,
устоявшегося сна,
и ревет душа, разбита,
в темной полночи одна.

И бывает – снова осень,
дни туманны и желты,
и вот что сейчас под носом,
то не замечаешь ты.

И в красе такой осенней,
и умыта и чиста,
от тоски и от смятенья
не спасает красота.

Может, вправду, что тактична
и практична до конца,
и совсем уже безлична
с красотой моей лица.

Давеча, коснувшись пальцем
вас случайно, так бы вас
обняла, да только панцирь
был на вас и вместо глаз

щель забрала – непривычно
я вами я была тепла.
Впрочем, очень я обычна,
и по-своему мила.

Вот я вам и отвечаю.
Кушаем, что бог пошлет.
Сыр как пить дать дорожает.
Может быть, вас кто-то ждет

лучше, да не я… А впрочем,
благодарствуйте за все.
Не взывайте ко мне ночью.
Все. Альдонсо Лоренсо.


кою Вы нарекли Дульсинеей Тобосской.

27.11.1997