Про войну и пингвинов новогоднее

Ополченье ушло в снега,
затерялось в лесах и холмах.
Им нельзя было жечь костров.
Им нельзя было пить вина.

И без света стоят дома
ныне жён, но в будущем – вдов.
Им не спится – для них война –
это время тревожных снов.

Командиры врага, склонясь,
чертят стрелки по полю карт.
А пингвины в Антарктике ждут,
чтобы к ним прорвались суда

через шельфы полярных льдов
и забрали их в зоопарк.
В тоже время – горят города,
до пингвинов ли? Жанну д'Арк

кто-то предал. Кричат: "Огня!",
собираются сжечь. За что?
А поля невозделанные?,
а подводник Жак Ив Кусто?

Под парами стоят они,
ожидая умелых рук –
ждут семян, аквалангов ждут.
Но хороший двухрядный плуг

идеальной формы ножи
на полметра вонзит в целину,
а глубоководник Ив
на сто метров уйдёт в глубину

так нескоро. Пройдут века
без полемики, рать на рать.
Ополченье ушло в снега.
Поздно… Где их теперь искать?,

да ещё и под новый год?,
в непогоду, пургу, буран?,
через сколько пройти невзгод?,
городов, областей и стран?,

и удастся ли остановить?,
и возьмутся ли те за ум?,
перестанут ли водку пить?,
обижать и топить муму?

Затерялись в снегах – и пусть.
Опоздали на пир? – к столу
не пускать никого, кто трезв.
Кто нетрезв, но ушёл на войну,

а потом, потеряв ружьё,
дезертировал – не пускать.
Я сказал - не пускать и всё!,

даже если жратва – обман –
всё из воска, папье и маше,
и коровьего бешенства штамм
раздирает гуляш ващще.

У меня, как у вас у всех,
и коньяк не совсем коньяк,
да и смех не такой уж смех;
я такой же как все дурак.

И я плакал над Жанной д'Арк,
я жалел пингвинов во льдах,
я хотел бы побыть Кусто,
а не прятаться здесь в кустах,

сочиняя невесть чего…
У меня же полно забот.
К чёрту праздники, к чёрту всех,
к чёрту старый и новый год.