На смерть одной девушки

Иногда, чтобы увидеть то, чего – нет,
Достаточно открыть глаза и оглядеться вокруг…

Иногда, чтобы услышать то, чего – нет,
Достаточно прислушаться к биению собственного сердца…

Иногда, чтобы понять то, чего – нет,
Достаточно сойти с ума…


Мне сказали: «…Она умерла…»…

* * *
Шагами времени: неслышно, непреложно
И в никуда, –
Я передвинулся в пространстве покорёженном…

Шагами времени: безгрешно и безбожно…

Ей было ровно восемнадцать…

* * *
Каким терпением – начать?..

– …Каким она, ещё живая, –
Но не могущая сказать, –
Последний час претерпевает…

Таким, каким она теперь
Молчит, За что? – не вопрошая…

Терпенье – терпкое питьё…

* * *
Холодный демон пустоты –
О, как горяч!
Сжигает белые листы
Весь в чёрном врач.

Дымит простреленный висок:
Ножом – в картон;
Нисходит небо на песок
Солёным ртом.

Голодный мальчик-эфиоп,
Себя смирив,
Лежит и ждёт. И ждёт его
Поодаль гриф:

Холодный демон пустоты…

* * *
Есть знающие наперёд.
От них – печали дуновенье.
От них – улыбка сожаленья,
Что всё пройдёт.

Есть ищущие тайный клад.
От них – все дальние дороги
И все зачёркнутые строки
В горах бумаг.

Есть радующиеся. Им
Уже завещаны все клады.
От них – ребячество Эллады
И рыжей клоунады грим.

И есть – рождающие мир.
Таким, каким он был задуман:
Единым целым. – Отыми! –
Или отдай! – глядя угрюмо:

Как ночь бездетных сторожих,
Как чёрный снег в ручьях весенних,
Как неудавшаяся жизнь
Глядит на счастливые семьи, –

Вот точно так – наоборот! –
Как те, кому и счастья мало,
Как детств огромный небосвод, –
Она глядела – и сгорала.

Как те – небесные тела,
Чей свет – во всех душой проросший,
Она не плакала: цвела,
Что этот мир такой хороший!

Как те, о ком не скажешь: был, –
Деревья, ветры, птицы, дали, –
То – всё она, что видишь ты,
Что видя, римляне гадали.

Коснись – исчезнет то дитя:
Река, ушедшая под землю, –
Которой вырваться – пустяк:
Душа восторженностью реплик

Так вырывается из тела
В миг созерцания грозы… –
Она не плакала: летела
На крыльях собственной слезы.

Родня и ровня: далям – взгляд,
Деревьям – вешнее цветенье,
Ветрам – штормящая земля
Навстречу Фениксом весенним.

Весенним пламенем разлива
Голубизны небес и вод
Она горела терпеливо,
Не упрекая никого.

Добра и зла своё мерило
Она не клала на весы.
Она не плакала: дарила
Цветам по капельке росы.

Она дарила солнцу – свет,
Дарила музыку – печали;
Она не плакала – о, нет! –
Она издаривалась в чаек!

И раздарив себя дотла, –
Не оставлять же эту малость! –
Она не плакала: росла!
Она не плакала: смеялась!..

На выпускном – белым-бела! –
От роз и глаз, –
Она не плакала: жила
В последний раз.

* * *
Гора беспечностей людских.
Гора хотений.
Грифом – на свалках городских.
Углём – в котельных.

Гора – Горациевы рты
Слюнявят оду.
Гора копилок тошноты
С утра в субботу.

Гора растущая: живёт!
И дышит жаром.
Гора разгневана – и вот
Река взбежала!

Она! – узнали ли такой?! –
Не капли с крыши! –
Бежит сияющей рекой
И огнедышит.

Не морось немощи: поток
Небесной силы! –
Была красива как никто!
Была – красива!

Не блажь всех ряженых: вершин
Благая риза! –
Во всём – явление души,
А не каприза.

Не пыль карьерная: руда!
Титанов место! –
Аккордеонного труда
Гора и бездна.

…Но есть, что – вне трудов и сил.
И, право слово:
Не верь. Не бойся. Не проси. –
Не так уж ново…

С горы – обрывок нитяной,
Где волей Феба
Её руками шар земной
Отпущен в небо.

Глаза протёрты до дыры,
И пальцы – в саже:
Ну что осталось от горы –
От бездны кражи?..

…Там, на столе, – конфет мешок…
Бутылка Pepsi… –
…Постоперационный шок…
…И общий сепсис.

* * *
Два года… Памяти – не срок?
Позавчера – уже не помню!
Но иногда – как вглубь миров
Проваливаешься оконным

Открытием… Иные дни
Вдруг прянут вешними ветрами –
И ты настолько ими ранен,
Насколько ожили они…

…Был школьный праздничный концерт:
Весёлый, шумный и халтурный.
И был конфуз с аппаратурой
И поздравления в конце.

Всё было так, как и сейчас:
Пылы сердец – горами движут.
Но твёрже скал – не сгоряча! –
Лишь та, которую я вижу.

Играла несколько минут:
Достаточно, чтоб быть счастливым!
Играла так, как – не живут!
А может быть, и не могли бы

Так жить?.. – кипение души,
И губы сжаты осторожно, –
Так жить нельзя… Но и не жить –
Так! – уже больше невозможно!

Так жгут письмо, пылая с ним
Последним вздохом урагана.
Так нищих жжёт терновый нимб
Аккордеонного органа.

Органным заревом небес
Так вдруг оканчивают повесть,
Так город тот, что стоит месс,
Грешит, о них не беспокоясь.

Так страху тайному назло
Взлетают бешено качели.
Так детски жалко и светло
Душе в заснеженный Сочельник.

Так жить – восторженная боль!
И вы не знаете как будто:
Тома, летящие в огонь, –
Прочитываются в секунду!

Так с губ срываются слова.
Так шаг вперёд – кто добровольцы.
Так Одиссея тетива
Глядит в расставленные кольца.

Так жить – взрывать старинный дом:
Лети же, ласточка! Лети же!..
Так сердца длится обертон
При расставании: всё ближе…
…ближе…
…ближе…

* * *
Игра окончена. В окне
Горят рождественские свечи.
И к надоедливой родне
Идут с визитами под вечер.

В прихожей – шум и толкотня,
И треск развёрнутой бумаги.
Потом – бокалами звенят
И блюд оценивают смаки.

Детей укладывают спать,
И продолжается застолье,
И захмелевших просят встать:
За дам, как водится, – лишь стоя…

…Особенно – за молодых…
____________

…А кто-то – где-то – включит свет.
Пойдёт на кухню без причины.
Закурит с фильтра. Бога нет.
Есть только чай. И каппучино.

И мне ему – не возразить:
Кончина.

Всё кончено. Обожжено.
Все двери – настежь.
Куда?.. Откуда?.. – всё равно…
О, боже!.. Дайте ж
Покой!..

 * * *
Иногда людям хочется резать себе лицо –
Пожалуйста, не мешайте им!..

Иногда людям хочется положить свою ладонь на кипящее масло –
Пожалуйста, не мешайте им!..

Иногда люди увечат себя только для того,
Чтобы не чувствовать боль…

Иногда люди делают безрассудные вещи только для того,
Чтобы не сойти с ума…

Холодно. Горячо.
Потеплее оденьте!.. –
Стойте!..
Здесь ведь нету её! –
Не бойтесь!..
Холодно. Горячо.

На пустыню глядит зрачок –
Тех спросите, кто был в пустыне! –
Сутки сплошь – кипяток и иней:
Холодно. Горячо.

Это детский удар мячом…
Не оглядывайтесь! – Её нету.
Это просто игра в предметы:
Холодно – горячо…

* * *
Ты – в белом. Они – в чёрном.
Ты – дышишь. Они – нет.
Ты – смутно, они – чётко:
Конец.

Ты – тайной, они – страхом
Окутаны. В свеч тьму –
Ты – грёзой, они – крахом:
Всему.

Чёрной краской дома – меть!
Чёрной верой в богов – верь!
Будто имя тебе – Смерть!
Будто место тебе – Смерть!

Всё венки да венки –
Не таких бы тебе!
Всё цветы да цветы –
Не таких бы тебе!
…Значит, всё это мы –
Не тебе…
 ____________

Не говорите ничего.
Пожалуйста!.. –
Пока не смолкнет этот звон
В ушах…
Пока земля ещё дрожит
От жалости…
Пока от жалости дрожит
Душа…

Не говорите ничего,
Пока ещё
Не надышалась этой болью
Грудь!..
Ну, слава богу, что хоть ты
Не каешься,
Что ты не требуешь тебя
Вернуть!..

Не говорите ничего!
Послушайте! –
Не Командоры ведь! Душа,
Беги!.. –
И поступь времени застынет
В ужасе:
Какие лёгкие её
Шаги!..
____________

Мир входящему!..
____________

В разлёте дорог незамеченный камень –
Крушением родин:
Какими чужими порою шагами
К нам время приходит!..

Незванному гостю к молчальному сроку
Стакан уже налит, –
Ни мы ему дети, ни нам оно око:
Оно нас не знает.

Приходит без стука, ночует без спроса,
Уходит без платы:
Изменчивым другом, фатальным вопросом,
Семейным разладом.

На жизненной круче отвага босая –
Порука халдеев:
Чему-то нас учит, за что-то терзает,
За что-то жалеет…

Идём по дороге – и все понемногу
Становимся люди:
Проставлены сроки, натянуто тонко:
Оно нас рассудит…

И вот уже так –
Однозначно и просто:
Бьёт
Час.
И вот уже так –
Безболезненно остро –
Нет
Нас…

И птицы кружат
Над последним приютом,
И огненный шар
Доверяется вьюгам,
И вот уже так
Не хватает ночлега,
И вот уже рвут
Голоса и обеты, –
И руки не смеют,
И очи не имут,
И правда – левее,
И люди – из глины,
И вот уже взрыв
По частям исчезает,
И вот уже гриф
Посторонними занят,
И вот уже всё
Возвратилось на круги,
И вот уже есть
И занятья, и руки:
Бьёт
Час…
 ____________

Тебе не нужно: ты живая.
Но остальным – как всё, что есть,
Пока на это уповают, –
Его блистательная месть.

Тебе не нужно: ты меж нами.
Но остальные – сквозь ладонь
Пройдут чужими временами,
Пройдут песком или водой.

И лишь сказать, как откупиться:
Живи! – как требуют: Уйди! –
Войскам, штурмующим столицу,
Соглядатаям позади, –

Но всё равно! Пусть будет – это:
Не тем, бесплотно-ледяным,
Назойливым и смертным эхом, –
Пусть будет именем твоим:

Живи! – Так птицу отпускают,
Так розы сыплют на постель,
Так исцеления алкают,
Так в Спарте милуют детей!

Живи! Ибо дано – иное
На выбор правде или лжи.
Живи! – Сгори, как всё земное,
Но только камнем не лежи!

Живи! – Всей Вечностью играя:
Вольна! – Красива! – Молода! –
Живи! Ведь так – не умирают:
Так – остаются навсегда!
____________

По белому снегу,
По чёрной земле, –
К иному ночлегу
В иной кабале.

По белому дыму,
По чёрным углам, –
Я сердцем остыну,
Я выгребу хлам.

И словом, и делом –
Истечь той реке
По белому мелу,
По чёрной доске.

Но если когда-то
Под именем тем
Изменятся даты
На белом листе,

Но если однажды
Фамилией той
Вдруг обескуражат
Над чёрной чертой,

Но если ворвётся
В сухие пески
Душа из колодца
С обличьем мирским, –

Воспомните это,
Услышите – то:
Ушами поэта –
И выше на тон.

В последнем радаре
Последних границ –
Увидите дали,
Услышите птиц;

В последних кореньях
Последних задач –
Узрите деревья,
Услышите плач;

В последнем оконце
Последних домов –
Увидите солнце,
Услышите зов:

По вздувшимся рекам,
По взглядам вослед,
По чёрному снегу,
По белой земле –

Узнаете грустно
Всегда и везде
Последнее чувство
Последних людей.

Спросите любого –
Ответят в момент:
Последнее слово
Последних поэм – ?..

* * *
Иногда люди слепнут оттого,
Что они были слишком зрячи…

Иногда люди замерзают оттого,
Что они были слишком согреты…

Иногда люди умирают оттого,
Что они были слишком живы…

Wszistko. Партия. Небо – патами
И цейтнотами гонит птиц.
Зазвенела земля лопатами,
Довершая разгромный блиц.

Сколько тёмного, сколько ложного,
Сколько тяжкого – не унесть!
Под подошвами – напорошено:
Значит, мы уже все – не здесь.

Горечь горькая! Тяжесть тяжкая!
Рви же натиском повода!
Опрокинься громами-брашнами,
Жизнью льющаяся вода!

К той звериной и затхлой пакости –
Плугом вспоротых одеял,
С непочтеньем к любой инакости –
Будь фанатиком бытия!

В лике тружениц, в крике рожениц,
В прахе мучениц – восставай!
И отверженность – как положенность,
Как навязчивость, – порывай!

Всем отчаяньям, всем смирениям,
Всем забывчивостям Земли –
Будь за пазухами горением,
Гореваниям – не внемли!

Горе – смертным: в земле всеядности,
Но под солнцем небес семи
Неподъёмную «Оду к радости» –
Выше вышнего подыми!

Пусть охрипнет тот смертный колокол,
Пусть расступятся небеса:
Будет жизнь горячо и молодо
Рвать полярные пояса.

Грянут ливни бедовым охлестом:
Зрите, посохи уперев,
Вдохновенную силу поросли
На порубленностях дерев!

Клёкот почек – последним слухом
Уходящих во тьму земных,
На покинутых гнёздах – пухом
Приближающихся: иных.

Всем ручьям и лучам весенним
Завещая игру с листа,
Легендарнее Одиссеи,
Искупительнее Христа,

Твердокаменнее Афона,
Невесомее ветерка,
Чуть живее, чем Персефона,
Чуть живительней, чем река,

Чуть властительней хода времени,
Чуть насущней поры хлебов, –
Будь одним неземным горением,
Называемая – любовь!..
____________

 Белова Екатерина.
 1985 – 2003.