горит сердце, а в теле - дрожь

Горит пронзительный, далекий,
В туманном небе звездный свет.
Он как орел степной  высоко
Парит над нами. Нежный бред
Его пронзает души наши.
Его красивый дерзкий взгляд
Всего на белом свете краше.
Ты покорен; поставлен мат.
Тот свет прозрачный, но блестящий
Наполнен музой и огнём.
Его позыв, к себе манящий,
Зовет к себе: вся сила в нём.

Ее глаза сияли резко,
Она хотела только страсть.
Я тоже был хитер и мерзок,
Хотел "поить чайку"  с ней всласть.
Прекрасны были светотени
Палящих глаз, в которых я
Найти не смог ни капли лени,
Нашел же омут из огня.
Она желала безвозвратно
Покинуть младость юных дней,
Сковав себя любви развратом,
Горящим в сумраке очей.
Ее глаза сверкали адом:
В них пошлость с прихотью слились.
И я стоял с ней очень рядом.
Она подумала: "Сбылись
Мои мечты о праздном часе!
Восторг, о, боже мой, восторг!
Найти бы мне все в первом разе;
А после - пусть бы даже в морг…"
Но мне вдруг стало с ней противно
Идти к взаимной колее.
И сразу добрый конь ретивый
Поник главою ко земле.
Я вспомнил тут, что есть на свете
Один чудесный человек.
И сразу вдруг все мысли эти
Исчезли. Как осенний снег.
О ней одной, о той, чудесной
Отныне мог я помышлять.
А той, другой, ответил честно:
"Ты просто чокнутая б-ть".

Теперь я снова безысходен:
Хочу вернуть тот страстный миг.
Но по своей дурной природе
Могу писать лишь жалкий стих. 
Тебя корить хочу, о, ветер,
Тебя, чудесный человек.
Ведь ты, поставив в воду сети,
Меня поймала, рыбку рек.
Я  прыгал, бился и брыкался,
Пытаясь волю обрести.
Но обессилел, запыхался,
Не смог, поверженный, уйти.
Попал к тебе рабом бесправным:
Тебя пред Богом восхвалять.
Создал твой образ, громкий, славный,
Но предал Русь, святую рать.
Мне для тебя и жизнь не жалко.
И лучше будет умереть.
Ведь бьешь ты в сердце страшной палкой,
Но не даешь мне встретить смерть.
Я раб твой, милая Наташа.
А танец только укрепил
Во мне идею: нету краше;
И счастьем свет меня облил.
28.11.2003