Четыре песни на грани

Песнь первая. Попереживательная.

Никогда до конца
Не смолкает щемящая нотка,
Что, подкрашена реверсом,
За душу цепко берёт.
Точный смысл её – в том,
Что Земля – это просто слободка,
На которую выселен
Всякий космический сброд.
И сошествие в ад
От пришествия неотличимо,
Потому что и так
Мы живём от рожденья в аду:
Ненавидим себя
И терзаем жестоко любимых,
И у злейших врагов,
Как лошадки, идём в поводу.
Видно, падала я
С высоты, что вовек не измерить,
Чтоб испробовать вкуса вражды –
Потому-то теперь
Я живу на одной
Из прекрасных вселенских Америк, -
Марсианка-захватчик,
Красивый безжалостный зверь…
Я по бабке цыганка,
По деду – с Кубани казачка,
И из-гойский душок
Мне понятен совсем не чуть-чуть,
Но в душе никогда
До конца не смолкает заплачка:
Пропустите меня!
Я домой, я обратно хочу!
Но с небес не пришлют
Резолюцию в белом конверте,
Революция в белых
Перчатках – вершится не здесь…
Аллергия на жизнь
Награждается ласковой смертью,
Только чтобы Воскреснуть –
Иная потребна болезнь…



Песнь вторая. Пофигическая.

Я из жизни уйду по-английски,
Вдруг припомнив родной Монсальват, -
Не оставив посмертной записки
И не вызвав из «Скорой» ребят.

Я в эффектность ухода не верю –
В жертвы, подвиги, взмахи плащом…
Кто прощается, хлопая дверью,
Непременно вернётся ещё.

I’ll be back! – единиц исключая,
Вездесущ Терминаторский род:
Вот подвинтят тебя, подкачают,
Зубы вставят, и снова – вперёд! –

Прочь от звёзд по дороге из терний –
Работёнку искать кулакам…
В этой пьяной ковбойской таверне
Никогда не смолкает канкан.

Музыкант от усталости бледен,
Новички заполняют скамьи…
Я уйду незаметно. Как леди
Из ужжжжасно хорошей семьи.


Песнь третья. Транквилизаторная.

Приду на страшный суд, вертя в зубах
Травинку, что сорву неподалёку.
И будет день. Восьмой. И Рупа-лока
Свернётся в свиток – словно в лёгкий локон.
И я кивну. И юный Ричард Бах
Помашет мне, заметив ненароком,
И унесётся ввысь на всех парах,
Растаяв в синем таинстве высоком…
И там не будет слов, чтоб их по строкам
Распихивать, теряясь в номерах.
Но будет Слово («Аум» или «Ах!..»)
И окоём, что не объемлешь оком,
Что раньше был незрим из узких окон
В альтернативой сплюснутых мирах.

Я постараюсь разыскать портал,
Где якобы мне предстоит судиться
С Всевышним… Но у этой драмы в лицах
Наивен по-детсадовски финал
И если где аплодисментов шквал
Заслужит – то лишь только за границей,
Которую мой дух переступал
При жизни. Где он якобы страдал,
Где прошлое, не прерываясь, длится,
Где я пребуду притчей во языцех –
Развязной, но талантливой девицей,
Которой мир до оторопи мал.

…Остановлюсь, чтоб выяснить, чем стал
Мир без времён, без центра и провинций…
Над головой, не трогая штурвал,
Планет, лисиц и роз крылатый рыцарь –
Задумчивый Сент-Экс – притормозится
И спросит: Ричард здесь не пролетал?..


Песнь четвёртая. Обломная,
еретическая и вольнодумская.

Ой, как нынче шарахнуло с края на край,
Начались поскакушки по небу!..
Рассчитайсь! – говорят. – Кому в ад, кому в рай.
И не ныть! – ибо времени нету.

Стук отчаянный слышится в каждом гробу,
Воскресают великие тыщи,
А какой-то из ангелов где-то трубу
Потерял – и никак не отыщет…

Дождались, наконец! Занялось, понеслось!
Хоть теперь оторвёмся по полной!
Семицветное небо прозрачно насквозь
И прочерчено пальцами молний.

Всё взрывается, бьётся, играет, кружит,
А в сторонке, улыбкой сверкая,
Умилённый и радостный грешник стоит
И твердит: «Красота-то какая!...