Антилитературная ода

Новая песня? К чёрту! Полно, увольте, нет уж!
Шелушащийся вяленый лещ льнёт любовно к готическим буквам газеты.
Волглым ворсом свалялась в углу
Вощённая вшивая ветошь.
Над ней равнодушно нависла косая стена.
Лето в Африке раскидывает пО ветру искры костра во мглу
И путешественники, подвыпив, откидывают подвыпивших путешественниц на
Тамтамизированные маркизеты.

Пьяный паяц пялится,
Пускается в перепончатокрылый пляс.
Площадь пылится, Питер Пан паралитически пятится.
Раболепно ликует лоботомизированный лоботряс.
Лошадь натужно пыжится,
Пытаясь выдернуть по колёсные оси завязший в грязи тарантас.
Подпоручик Киже, весь изогнутый, словно ижица,
Ловит тарантула, коего вычесал из бороды мимо протопавший Карабас-Барабас.

Глаголица и кириллица, алкоголица-рыбица –
С одной стороны, литая латунная латиница – с другой.
Мономах телепатически содомизирует ничего не подозревающего Телемака.
И кривится, окрысившись, молодая кормилица,
Тщетно пытающаяся слабой рукой
Оторвать от груди присосавшегося вурдалака.

Пять минут полного и бесконечного счастья,
Десять минут ненависти к врагу.
Испытывая на прочность доску идеи непорочного зачатья,
Монгольский хан задумчиво пережёвывает фиги, фисташки и курагу.

Патефонная игла потихоньку движется к центру пластинки,
В котором – сюрприз! – ничего кроме зияющей пустоты дырки.
Маленький мальчик отчаянно мастурбирует, мечтая об упругих грудях палестинки.
Подглядывая за ним в дверной глазок, Конь-в-Пальто переступает с ноги на ногу и нервически фыркает.

Мальчик мечтает о трёх больших молодых неграх,
Девочка – о доме в престижном районе, сыне, дочери и лохматой собаке.
Бравый солдат Швейк был нелестного мнения о побивших его венграх.
Ярослав Гашек, скорее всего, никогда не слышал о Заболоцком и Пастернаке.

Гражданин Х часами задумывается о народе и хлебе,
Лично я думаю только о том, как переплюнуть Лимонова.
Гражданин У, просыпаясь в районе восьми, орёт, как зарезанный: "Mein Gott, ich lebe! ich lebe!"*
Гражданин же И-Краткое голышом перед зеркалом передразнивает Мамонова.

Поглощает бесследно влагалище, именуемое нами "Атлантика",
Упадающие в Гольфстрим воды моих пожелтевших от соли слёз.
Так при жизни не признанный гений посмеивается, наблюдая за сменой жеманных поз
Сердцееда, угодника дам, записного талантика...

Упадая в кофе-экспресс, взбитый крем покидает надкусанный вами эклер,
Ma cheri. Улыбайтесь, пока я пишу ваш семейный портрет в интерьере.
Перевязывая руку чуть выше локтя, Шарль Бодлер...
А впрочем, что нам все эти домыслы о Бодлере!


-------------------------------------
* Mein Gott, ich lebe! ich lebe! (нем.) - Господи, я жив, я жив!