*** лермонтов

1
Я ехал на перекладных из Тифлиса.
Да что там, в неведомом этом Тифлисе?..
Ныряет повозка с повадкою лисьей
Меж гор разномастных, зубасто-скалистых:

Какая картина!.. дневная картинка:
Грузинка в начале, в конце осетинка,
Кокетка, красотка, крестьянка, кретинка,
И контрабандистка, и полу-****инка -

В тифлисской одышке, на съемной квартире,
Где вонь изо рта, как в солдатском сортире,
И винные пятна на сальном мундире,
И дрожь хохотка: поделом же задире! -

А мне бы - черкеска, и конь незашорен,
И зову обучен, и мягко пришпорен!..
Пусть взгляд осетина прищурен и черен,
Пусть Фридрих рисует, пусть пишет Печорин -

Бумаги в дороге размокли, размякли,
И жалкие люди ютятся по саклям,
Живут и не ведают слова "не так ли",
Зигзагов позерства, фатальных пантаклей -

А только зигзаг, до оскомы знакомый:
Казбек и Дарьял, и усталые кони,
Я ехал в кибитке, я ехал на Коби -
В обнимку с метелью, в ухабной икоте -

Один над стремниной, ни конный, ни пеший,
Ублюдок режима, осколок имперский,
Рассказчик, узнавший из авторских версий,
Что кто-то умрет, возвращаясь из Персий

куда? - неизвестно куда.

2
зябнут плечи, ладони дрожат, холодеют виски,
а в раскрытые окна летят и летят лепестки -

так описано в книгах, - на горный похожие снег…
застываешь под шалью, по скатерти шаришь пенсне -

и не видишь, а слышишь сквозь сонную, ватную муть:
то ли злится на псарне убитый под Тушином муж,

то ли сосланный сын по-хозяйски стучит топором,
но не вырубит то, что написано этим пером,

и взметнется рука, и захлопнется с криком окно,
и Любовь сернокислую воду добавит в вино,

и война захлебнется нарзаном, шипением пуль,
и закатится сердце за гору, за вал, за патруль,

упадет со скалы офицерик с пробитой башкой,
и не то чтоб сие предвещало вселенский покой,

но коня расседлает последний разбойник и вор;
будет крепость стоять, но внутри не найдут никого;

лишь один еще жив, и лошадка не знает кнута,
и влачится кибитка - куда? неизвестно куда.