Сказание о Тигре и Драконнице Часть I

По ковру трав пушистому,
Разнотравью душистому
Тигр брел полосатый,
Как все кошки, усатый.

Брел без тени, без устали,
Без тоски и без умыслу, –
Просто брел без оглядки,
Пока лапы в порядке.

Он мечтал встретить нежную,
Одинокую девушку,
Но пустынны поля вдали -
Хоть всю Землю кругом беги.

Был спокоен и ловок Тигр,
Как все тигры, умен и красив,
И пушистые лапы его
Всех обманывали до одного.

Боль и грусть в сердце Тигр держал,
От судьбы и от жизни бежал.
Свое сердце едва залечил,
Но остался он болен, бескрыл.

Вспоминал он родительский дом,
Как тигренком играл он с отцом.
Был и брат у него, и сестра.
Мама ж - чистою львицей была.

Не был тих их родной очаг.
Жил в их доме великий страх.
Не гнушался Отец вином -
Все в дому тогда шло кувырком.

Мать же гордой тигрицей была –
Не прощала обиды она.
Так и вышло, что день ото дня
Угасли любовь и семья.

Как-то летом охотился Шах
И увидел Тигрицу в кустах.
Возгорелось тут сердце его,
Как в темнице жар-птицы перо.

Он созвал всех нукеров своих
И велел выступать сей же миг.
Обложили всю Тигров семью,
И погнали их прям в западню.

Барабаны гудят, вой рогов,
Шах сидит в Колеснице Богов.
Перед Шахом – загонщиков рать,
Чтоб семью всю в ловушку поймать.

Разгадала Тигрица прием.
Всех тигрят отослала с отцом.
И ему лишь сказала: «Беги!
Сохранить мне тигрят помоги!

Я гибка и полна еще сил –
Не получит меня Шах-имир!»
Ничего ей Отец не сказал –
Из ноздрей винный пар вылетал.

И Тигрица осталась одна,
На себя всю погоню взяла.
Она знала, что будет потом,
Оставляя тигрят с их отцом.

И поймали Тигрицу в капкан,
Ей на шею надели аркан,
Повели через весь через край
В клетку Шаха, придворный сарай.

Там – железные прутья, замки,
Часовые – хоть вой от тоски.
Лишь одно утешенье ей тут –
Что на воле тигрята живут.

Тигр-отец протирает глаза,
А Тигрицы не видно следа.
Вспомнил он, как в угаре пивном
Убегали с Тигрицей вдвоем.

Дети все рассказали, как есть.
Понял Тигр, что попрал свою честь.
На себя мог опасность он взять
И охотникам мать не отдать.

Он заплакал и спрятал глаза –
Не хотел слез своих показать.
Он буянил, ругался и пил,
Но всегда он Тигрицу любил.

Падишах же доволен собой.
Он на троне сидит, как герой.
И он слугам своим приказал,
Чтоб Тигрицу ввели к нему в зал.

И Тигрицу к нему привели –
В золоченых цепях и в пыли –
Не давала Тигрица-мать
Себе лапы цепями сковать.

Но нукеров у Шаха – тьма,
А Тигрица всего одна.
Шах с Тигрицей решил поиграть
И велел ей попеть иль сплясать.

Но не стала Тигрица плясать,
Падишаловы ноги лизать.
Ни битьем, ни дарами вся знать
Не смогла дух Тигрицы сломать.

Рассердился тут Шах: «Ах ты вошь!
У меня ты еще запоешь!»
Приказал он: «В темницу ее!
Не поить, не кормить! Все вранье!

У меня даже тигры поют!
А не хочет, помрет прямо тут!»
И в темницу ее повели,
Посадили на цепь и ушли...

to be continued

1998