Побежденное время

Я люблю тебя. Проплывают месяцы, годы.
Время стирает зубы, стареет, вянет.
Мучит изжога. Спасенье в ложечке чайной соды
на стакан воды. Принимая роды
чего угодно до самой последней дряни,
хочется верить, что не отстал от моды.

Мода на все: говорить, рассуждать, держаться
в обществе, на панели – все мы немного суки,
все мы немного твари. Искусство вжаться
в трещину нами владеет, скорей от скуки,
чем от желанья дороже душой продаться
первому встречному или грядущей муке.

Все исчезает бесследно. В последнем акте
кто-то убит наповал. В перспективе праздность
тела, вещей, раздумий. Замешан на вате,
мир повсюду лепечет речью бессвязной,
словно ребенок, забытый в большой кровати
мачехой, что в ипостаси сидит безгласной.
Жизнь остывает, как лава. Густою пылью
лица покрыты. Чтобы найти кого-то,
нужно отчистить, по меньшей мере, полсотни,
если не больше. Чувства мои ванилью
пахнут под вечер в отместку прозрачным крыльям,
что увязли напротив в медовых пчелиных сотах.

Я люблю тебя больше, чем синее небо, воздух,
дышать тобою мне доставляет радость,
как доставляет радость несложная, впрочем, проза
Ремарка, Хемингуэя, как свет, что положен звездам,
к которым, как раб к галере, прикован взглядом,
цветом увядшей, но все же прекрасной розы.

Душа тускнеет от очень частых  вторжений
пальцев доброжелателя, что накануне сбылся
в своем желанье иезуитом. Процесс сожженья
дома души, в котором ты вдруг закрылся,
не исключает, однако, самодовольства, лени,
мотив которой ниже нуля забылся.

Все тускнеет: улыбки, глаза, страданья.
В обращении частом они превращаются в нечто,
неугодное Богу. Смертельная хворь сознанья
мною ценится больше, поскольку увечье
вызывает всегда неприязнь. Дефекты речи
с сотворения мира вызывают негодованье.

Но терпимыми будем! Улыбка твоя прекрасна!
Есть в ней что-то такое, что хочешь верить
в рай, в загробное счастье. За некой дверью
мы с тобою друг другу будем едва ль опасны,
как по эту сторону. В земные макая краски
души, пальцы, можно любить без меры.

Я люблю тебя вечность. Минуты не в счет. Касаясь
существующих предметов в мире, люблю сильнее
твои руки, твое отраженье, когда не зная,
что они бесподобны, они достигают рая
наслаждения жизнью. Чем дальше они, тем смелее
моя вера в победу над адом у самого края.

Я люблю тебя. Нежность, производимая мною,
Словно свет, освещает меня в моей середине.
Приходи в этот свет, где стоваттный накал сердцевины
обещает вулкан. Изверженный, он станет тобою,
твоим сонным дыханьем, твоей неуставшей рукою,
что твою половину прижала к моей половине.