Последний летний день

Завеяло ветром каким-то осенним
сегодня на выжженных улицах всех.
Верхушки высоких зеленых деревьев
вонзались в небесный разрыхленный мех.

Кричало болезненно чистое небо,
стонал в перекличку росистый рассвет
(он всюду казался простым и нелепым
людям большим на старости лет).

А листья тем временем с веток спадали,
желтея, как солнце в умеренных поясах
крайней зимою. Чего они дали
тем, кто прилежно стоит на часах?

Солнце и то смеряет все своим вежливым взглядом,
черных мерзавцев и городских гордецов,
тех, что стояли с солдатами рядом
и надсмехались им прямо в лицо.

Им не забыть было все их злодейства,
такие, что и склеротик не забудет всерьез.
От надсмешек безжалостных гибли семейства,
одиноких людей языки доводили до слез.

Нечто смеялось в углу тихо так и надсадно,
где-то слышался даже этот придушенный смех;
махали рукой и смотрели сквозь пальцы на это, и ладно,
но кто-то один все же не был из тех.

Он вызвал того, кто страшась ненавидел,
того, у кого под ногами горела земля,
того, кого не один черный мерзавец обидел,
того, с кем судьба ненароком бывает зла.

Он - бедолага - вышел сердитый и смелый
и сгреб виноватых в твердый кулак...
Солнце уже на закате алело,
когда навсегда в его кулаке исчезал лютый враг.