Путь в Иудею

                Клаудии Шиффер

Нам по пути с тобою в Иудею.
Но я из европейских языков,
Что знаешь ты, свободно не владею,
Нет, ни одним, не ведая, каков

Созвучий слог, что может быть приманкой
Красавицы искусному уму,
Хоть с женщиной такою я на мягкой
Постели своей смертью не умру.

Мне хочется увидеть шантамани:
Причудливый волшебный бриллиант.
Пусть он, как ты, во времени обманет,
Когда глаза от света заболят,

Что излучает он голубовато,
Тебе подобно – чистую лазурь!
Монашье сердце только виновато,
Что в Иудею древнюю везу

Красавицу двадцатого столетья
С курносой белокурой головой.
И, верно, в наказание стареть я
Без сердца буду в келье гробовой.

Ты во плоти неистово желанна
Всем миром, но не миловала ты,
Как Византия в век Юстиниана,
Рабов своей изящной красоты.

И я, на власть не притязая шире
Твоих объятий жарких, замечал,
Что чары обольщенья в этом мире
Могучее энергии меча…

Однако, ты сожрешь меня, как львица
Из знойных, солнцем выжженных саванн
Туриста,  что осмелился явиться!
Тогда б никто с усердьем не совал

Свой нос в твои владения и следом,
Рукою шантамани тронув глаз,
Вернешься к женским маленьким победам,
Подобным той, что празднуешь сейчас.

Нам по пути с тобою в Иудею.
Но я из европейских языков,
Что знаешь ты, свободно не владею,
Нет, ни одним, не ведая, каков

Созвучий слог, что может быть приманкой
Красавицы искусному уму,
Хоть с женщиной такою я на мягкой
Постели своей смертью не умру.

Мне хочется увидеть шантамани:
Причудливый волшебный бриллиант.
Пусть он, как ты, во времени обманет,
Когда глаза от света заболят,

Что излучает он голубовато,
Тебе подобно – чистую лазурь!
Монашье сердце только виновато,
Что в Иудею древнюю везу

Красавицу двадцатого столетья
С курносой белокурой головой.
И, верно, в наказание стареть я
Без сердца буду в келье гробовой.

Ты во плоти неистово желанна
Всем миром, но не миловала ты,
Как Византия в век Юстиниана,
Рабов своей изящной красоты.

И я, на власть не притязая шире
Твоих объятий жарких, замечал,
Что чары обольщенья в этом мире
Могучее энергии меча…

Однако, ты сожрешь меня, как львица
Из знойных, солнцем выжженных саванн
Туриста,  что осмелился явиться!
Тогда б никто с усердьем не совал

Свой нос в твои владения и следом,
Рукою шантамани тронув глаз,
Вернешься к женским маленьким победам,
Подобным той, что празднуешь сейчас.
1994 г.