Волны Чёрного моря - 1

Каждый вечер – ни поздно, ни рано,
а в самим им назначенный час
он приходит сюда с обезьяной –
пожилой невеселый абхаз.
И сидит возле самого моря
в  стороне от людей… Потому
так заметно, как горькое горе
тяжко давит на плечи ему.
Отпрыск древнего горского рода,
сын не признанной миром страны
в девяностые грозные годы
он в Россию ушел от войны.
Там, в Абхазии, снова стреляют,
и надежды на мир – никакой…

Возле ног его море сияет,
обезьянку он гладит рукой.
Все длиннее становятся тени.
Гаснет неба и волн синева.
Индустрии ночных развлечений
день умерший вручает права.

На сырой парапет, как на паперть
он садится, печален и строг.
Расстилает цветастую скатерть
возле мимо шагающих ног,
ставит рядом консервную банку
из-под пива – для сбора монет,
и пускает на круг обезьянку…

И отбоя от публики нет!
Обезьянка в коротких штанишках
(ей, как видно, в привычку – толпа)
слишком бойкая, шустрая слишком, -
вон какие коленца и па
выдает! – то вприсядку по кругу,
то на пальчиках – вниз головой,
то потреплет хозяину руку,
то окажется рядом с толпой
и – раз! раз! – как по пальме, по платью
взгромоздится на чье-то плечо.
А зевакам – и смех, и занятье.
… А народ все течет и течет –
одиночки, и группы, и пары –
вверх по берегу моря и – вниз,
мимо ярких кафешек и бара,
где оркестр, и фонтан, и стриптиз.
Здесь – начало пикантных историй.
Тут любую развеют тоску…

А внизу волны Черного моря
еле слышно ползут по песку.

Крутит сальто в кругу обезьянка.
По-над кругом – десятки голов.
И пивная консервная банка
сколько раз уж полна до краев
серебром облегченным и медью…
Банку ручками умный зверек
поднимает и ставит на землю
у хозяйских (а чьих еще?!) ног.
И абхаз собирает монеты.
И блестит в его темных глазах
то ли капелька лунного света,
то ль скупая мужская слеза…

         Адлер, 2002 г.

- - -