Железная ночь

Железная ночь душит искры тепла.
Лезет холод-убийца в каждую щель.
Обречен каждый жмущийся, грустный кобель.
И земля, превратившись в бетон, умерла.

И без снега! Лишь жалкий дыхания пар.
На платформе здесь каждый бессилен и стар.
Эти клещи не выдержит даже любовь.
И достал меня насморк — опять носом кровь.

Этой ночью надежда для съеженных нас
На перроне, в горстях беспощадной зимы,
Примет облик трех желтых мерцающих глаз,
Выплывающих к нам из декабрьской тьмы.

Электрички спасение грязным теплом
Мою душу воспримет, и тело за ней.
Отраженья людей за вагонным стеклом
Несравненно красивей и чище... людей.

Где-то в тамбуре бычка. Табачная вонь.
Кто-то спит на скамье, кто — сечет в бур-козла...
И как юнга на этом "Голландце", исконь —
Слабоумный подросток с тележкой стекла.

Как я стал ненавидеть ночное "домой"
В оседающей мути придонной Москвы...
Но вкрапленьем огней из ночной синевы
Греют души дома, и средь них чую свой.

Застегнуться до глаз. Тамбур. Инея кант.
Так готовятся все — всенародный десант.
Но едва высыпаем в звенящую ночь,
Им — к автобусам. Мне — через насыпь, и прочь.

По тропе над окутанным паром ручьем,
Чья вода так черна, точно ночь пролилась.
Здесь, в бурлящей дыре под бетонным мостом
От мороза зубами стучит Пеннивайз.

А потом по серебряной хрусткой траве,
Замирая, пройти затаившийся лес,
По сплетенью замерзших столетних корней —
Как застывший гадюшник на черной земле.

И войти в спящий город под светом Луны,
Заведенно шагать, как на марше солдат,
Где ни света в домах, где безмолвны дворы,
И твои лишь шаги надо тьмою стучат.

А уже подойдя к своей двери немой,
Я подумаю вдруг — что-то делаешь ты?
От тебя за две жизни, на кухне пустой
Буду я изучать дорогие следы.

И, в постели ледовой свернувшись комком,
Под портретами всех моих главных утрат,
Буду в тысячный раз я мечтать об одном:
Всех вас встретив во сне, не проснуться с утра.

декабрь 2002 - ноябрь 2003