Вечный зов Урочище

Когда за окном нашей кухни
воскресный кончается день,
спускается с неба и пухнет
густая, лиловая тень, -
ловлю я вечерние блики
и слышу таинственный зов
из очень далёких, из диких
глухих корабельных лесов,
из вечно-зелёных раздолий,
из весей... Там именно - весь.
Там снегом покрытое поле -
урочище некое есть.
Урочище - странное слово,
внутри его - холод и лёд,
и чем-то дремучим, еловым
и мрачным оно отдаёт.
... А там и действительно - колкий
и сахарный лёд на пруду.
Там вправду - дремучие ёлки
в нестройном застыли ряду.
Там ветер полуночный рыщет
по полю. А в поле - темно.
Там были людские жилища
под каждою ёлкой. Давно.
И наш там лепился домишко
к шершавому боку ствола.
И я пятилетним мальчишкой
в том доме сидел у стола.
Теперь там округа - пустая,
там нет ни сорок, ни ворон.
И нА поле лес наступает,
со всех наступает сторон.
Там снега налипли комочки
на стебли засохшей травы.
И вО поле нет ни следочка -
людского следочка - увы!
И зА полем, в сумрачной чаще
гугукает филин-злодей,
да ветер скликает пропащих,
ушедших отсюда людей...
И я с расстоянья такого,
теперь уже взрослый, большой,
внимаю далёкому зову,
на зов откликаюсь душой...