После уроков...

   Я бы сказала, что это самое яркое воспоминание, если бы оно не было настолько нецветным и противным. В цвете это выглядело намного хуже.
   Вы знаете какие люди на земле самые жестокие? Я скажу.
Дети седьмого-одинадцатого класса. Они еще не стали достаточно взрослыми, чтобы быть великодушными и мудрыми, но уже достаточно взрослые, чтобы судить, выбирать сильнейших и отбрасывать слабейших. Они уже знают законы джунглей, но еще не доросли, чтобы понять законы человеческого общества.Они становяться ценичными, но еще не умеют ценить. И в этот момент они становяться жестокими и подлыми. Те из нас, кто не выходит из этого возраста, остаются таковыми навсегда. Я была в одинадцатом. Но стала ли я таковой?.. Судить не мне. Я слишком многих судила. Дасудилась. Хватит.
   Он зашел в класс и все замолчали. Лицо Димы было белым и обезображеным до такой степени, наш преподователь уронила
книгу, из которой диктовала.
- Извините. Можно зайти в класс?
Молчание.
- Я сяду? - Тот же результат. - Я сяду.
Он сел рядом со мной, на свое законное место.   
- Что случилось?
- Ты, Кира, почти труп.
- Поговорим после урока.
- После урока будет поздно.
Я вырвала из тетради листик. Написала :
"Пиши"
"Нельзя. Я тебе расскажу все в машине. Сейчас учительница спросит меня "не надо ли мне в мед пункт и ты меня проводишь. Все поняла. Возьми мобилу и все что тебе нужно в карманы, все остальное оставь здесь. Мы сюда не вернемся. Никогда."
Я только и успела открыть рот...
Через две минуты мы ехали в бехе с моим дядей. Да я забыла сказать, Дима-мой двоюродный брат по матери. Его мама ушла от них когда ему было семь. Тогда мы стали одинаковы с той разницей, что мамын брат не был таким мудилой, как папа.
Когда мы отехали достаточно, Дадя саша сказал:
- Кир, а ты ведь теперь сирота.
Слов небыло. Только слезы где-то в желудке.
- Твой отец поссорился с с добрыми дядями и дяди его пристрилили. Вот так вот. С завтрашнего дня ты, как и мы все, гражданка Соединеных, мать их за ногу, Штатов. Все понятно, мисс Кира Элзен?
- Это они избили Димку?
- Их просто было очень много.- Отозвался мой брат, который занимался карате и боксом с девяти.
- Дим, ты не супер-мен! Ты вообще еще не мен!... А что ты делал у меня дома?
- Заносил твоему отцу бумаги.
- Какие бумаги?
- Письма мистера... Короче уже не важно. Всеравно того тоже замочили. Свидетелей убирают.
- Когда у нас самолет?
- Час.
- Мне надо забрать... Поехали в Амстор.

Мы сидели уже в самолете.
- Ты уже не девчушка с рыжими косичками, Кирочка. Ты уже Женщина.- сказал мне такой же рыжий Дядя Саша.
- Вряд ли я должна воспринимать это как комплимент?
- Понимай это как хочешь. Но тебе уже не шестнадцать, а девятнадцать лет.
-А можно задать вопрос мистер...
- Алекс Элзен.
- Папа, можно ли вам вопросик задать?
- Ну?
- Как вы так быстро сделали документы и почему, черт возьми, я ничего не знала?
- Что твой мудак, папаша влез в игры с ребятами покруче, чем
наш "пивной король", я знал еще пять лет назад. Он видел одно преступление и под большой могарыч(много ли ему надо?)согласился молчать. Я, прекрастно понимая, что когда нибудь они решаться убрать всех свидетелей. Поэтому потихоньку начал делать доки. И вот теперь это случилось. А мы ведь тоже собирались уезджать... Вот и решили тебя удочерить и немного поменять цыфры и слова в паспортах. Хотя это и стоило немного больше. Вот так вот, доченька.
Я отвернулась и еще долго смотрела на поблескивающие огни уплывающей из под ног родной земли.