Воскресение

Тогда средь ночи непроглядной
Пищал ребёнок, ветер жадный
С гумна травинки разносил,
И колокольчик брякал стадный,
Ребёнок снова голосил,
И мать звала, лишаясь сил,

Праматерь. Белый хвост кометы
Пугал людей, и все приметы,
Как смоль прикормленного пса,
И подкуп с помощью монеты,
Волхвам внушали чудеса,
И искривляли горы небеса.

Когда утихло всё, легла роса,
И поднялось поспешное семейство,
Привычное сменилось действо
На вонь каналов, обжиг кирпича,
На храмов чуждое злодейство,
А страх верёвки и меча
На суму с нищего плеча.

И вот опять пейзаж волнистый,
И маргариток золотистых
В траве высокие снопы,
И запах серных вод душистый,
И слабый след крутой тропы,
И рыб блестящие серпы:

От Ма Гадана до Ярмука
Скользит рыбацкая фелюкка,
И невод - ежедневный хлеб,
Помимо - только блажь и скука,
И всяк давно отсюда грёб,
Кабы науками наскрёб.

Поддавшись общему волненью,
Навстречу людному стеченью,
Собрав своих учеников,
Он поднялся; по наущенью
Двоих из них, не скрывших слов,
Был предан устный богослов.

Так, после трапезы пасхальной,
К сырой пещере погребальной
Снесён; следы верёвок на груди,
Кровь на запястьях; нет печальней
Дороги той, что позади,
Но воскресенье впереди.