Слово на выдохе мое мнение о стихах Russian Flaming

Я люблю читать послесловия и комментарии к понравившимся мне произведениям. Дело даже не в том, что там подчеркнуты детали, упущенные мною при первом чтении. Я ищу информацию другого рода. Это - обрывки исторических сведений, тончайшие оттенки в рассуждениях авторов или критиков. Порой в обрывочной фразе находишь гораздо больше пищи для ума и души, чем в самом произведении – и найденная мысль потом еще долго оживляет мои длинные зимние сибирские вечера. Это звучит вроде бы нелогично, но объясняется просто. В литературном произведении очень часто все подчинено одной задаче. При реализации этой задаче последовательного рассказа авторская позиция представлена цельным взглядом и без лишних примесей, в то время как эволюция его предпочтений и оценок скрыта от моих глаз. Так было и при прочтении «Имя розы» Умберто Эко. Интереснейшая книга захватила мое внимание полностью. Затянутые, по несколько страниц, вкрапления исторических сведений не могли охладить увлечения книгой, я читал ее запоем до глубокой ночи. Это и послужило причиной одного забавного происшествия, случившегося в дальнейшем. Я закончил читать книгу, а было это в четвертом часу ночи, и перешел к авторским комментариям. Сами они тоже были достаточны интересны. В них автор раскрывал причины и предпосылки текста. Затем Умберто Эко плавно перешел в своих рассуждениях к взглядам на писательский труд. В то время я интересовался истоками и характерными чертами постмодерна. В его рассуждениях я нашел точку зрения на творчество эволюционировавшего постмодерниста. Да, именно постмодерниста. В последовавшем за авторскими комментариями обзоре я с удивлением открыл для себя, что Эко был одним из основателей и теоретиков этого течения. Но по прошествии пятидесяти лет постмодерн уже и нельзя назвать течением в искусстве. Понятие переросло свои первоначальные рамки и теперь обозначает теперь любой неуниверсальный, предназначенный только для определенной прослойки социума, слой искусства. Именно в этом сходятся Пригов и шансон, казалось бы бесконечно далеко отстоящие друг от друга, как по популярности, так и по аудитории. Именно в этом их отличие от авангарда, чья универсальность в своем влиянии пронизывает все сферы искусства. Авангард, начинающийся с насмешки над предыдущим опытом, незаметно для себя впитывает жизнеспособные черты прошедшего и предстает в новом качестве. Это изменение сообразно изменившейся жизни и современному человеку. Но так как авангард тороплив в вечной жажде разрушения стереотипов, то участь Ницше останется неизменной. Из-за неартистичного педантизма, здоровой и чисто немецкой черты, гениальному немцу не удалось освоить искусство мистификации. Поэтому его поначалу забытая участь одновременна и жалка неприкаянной непризнанностью и завидна отсутствием среди его читателей людей недалеких. Он органически не мог морочить своих современников, поэтому в своем времени он был непопулярен. Когда же приходит время для его провидений, то они кажутся читателю невнимательному или бестолковому временной тавтологией (подтверждением и так уже существующего).
После всех этих интересных для меня сведений, за сухим перечислением которых скрываются порой как в случае с итальянскими футуристами такие «изюминки» как угроза взорвать всемирно известный музей или название «Ода вестнику смерти торпедоносцу Адриатики», я наткнулся на одну цитату. Даже не цитату, а определение. «Слово на выдохе».
Кроме постмодерна я интересовался тогда верлибром. Иными словами, verse libre (свободный стиль). Его официальный прародитель Артюр Рембо – поэт в самом настоящем смысле этого слова. Непризнанная революция авангарда, заложившая основы творческих поисков следующих полутора веков, судьба поэта, отвергнувшего многие штампы, неповторимая судьба – в этом весь он. Даже сейчас о нем ходит мифология, в которой он завершил жизнь то ли смотрителем Суэцкого канала, то ли продавцом контрабандного оружия для кочевников. Он стал больше чем поэтом, даже большим поэтом в своей судьбе, не приемлющей штампов в своем окончательном путешествии в Африку. В том путешествии от самого себя, в котором он забыл, что был когда-то поэтом. «Поэт в мечтании избегнуть должен штампа». Эти слова всем великого нашего соотечественника как нельзя лучше характеризуют Рембо. Он стал поэтом больше чем когда-то, именно когда забыл, что был поэтом.
Что же такое его детище верлибр, этот enfant terrible современной поэзии? Определения разнятся. В интернете я насчитал три определения. Каждое из них отличается от другого. Кто-то говорит, что верлибр не белый стих, но своеобразно ритмически упорядоченные слова, неравномерностью размера отличные от белого стиха. При этом строки верлибра они не должны завершаться «гвоздями» конечных рифм, но могут включать аллитерации и внутренние рифмы. Другое определение отличается большей свободой и позволяет считать верлибром любые строки, в которых не соблюдается фиксированный размер. Третье определение ставит знак равенства между верлибром и версэ.
«Слово на выдохе». Это тавтологичное, но, тем не менее красивое определение, я, нисколько не сомневаясь, отнес к верлибру. Причиной тому послужила самонадеянная уверенность. Ведь если возникает течение, то оно должно начертать на своих знаменах лозунг. Лозунг объемный и яркий. Лозунг, придающий обоснование. Лозунг, сплачивающий сторонников. Во время последней встречи с Д. Три я ему рассказал об этом своем открытии. Д. - человек еще более высокого роста чем я, темноволосый, плотного телосложения, в своей жизнерадостной уверенности доходящий до категоричности оценок, но без апломба. К его чести надо отметить, что оценки его по большей части справедливы. Осторожное выражение «по большей части» подразумевает, что справедливыми оказались те оценки, которые он говорил в моем присутствии. Мы должны были с ним встретиться у одной станции метро, какой сейчас уже не помню. Он собирался принести две свои выпущенные книги. Он бессовестно опоздал на двадцать минут. Оказалось, что его задержали на работе. Мы уселись в каком-то летнем кафе. Он был за рулем, поэтому пил минералку. Я же был в отпуске. Из-за страшной жары, терзавшей в те дни Москву, я заказал пиво, хотя не люблю его. Он отдал книги, и мы начали болтать про всякую всячину. Спектр тем для разговора охватывал наших общих знакомых, случившиеся события и пока еще любимые мной на чуть хмельную голову аспекты поэзии. Тогда я и поделился встретившимся выражением «слово на выдохе». Попутно я рассказал и о планах перевести ту статью американского автора, ссылка на которую значилась в сноске к выражению.
Возвратясь домой из поездки, я начал искать в книге это выражение. Все оказалось тщетно. Я перерыл все комментарии три раза, но нигде его не нашел. Название статьи я нашел сразу. Но выражение к этой сноске шло совершенно другое. Я лихорадочно перелистывал все страницы, даже внимательно пролистал окончание «Имя розы». Бесполезно. Сейчас, по прошествии времени, остается предполагать, что причиной такого обмана ожиданий оказались рассеянное внимание и полуночное сонное состояние. Образовавшаяся лакуна в памяти была заполнена с помощью образного мышления.
Кстати, в одной из наших бесед Д. высказал мнение, что никто не знает, какой будет будущая поэзия. Скорее всего, он имел в виду основные черты звучания, лексики и формы. Внутренний мир человека изменился, и продолжает изменяться. Если вы вдруг это не заметили, то напомню вам это. Соответственно, будет меняться и характер поэзии. Сейчас я самоуверенно предполагаю, что подошел к пониманию, как будет выглядеть это будущее. Так как это знание интуитивно и не обдумано мною еще в деталях, то не приведу никаких характеристик. Без них утверждение останется голословным, но я не опасаюсь нападок по этому поводу. В любом случае, «слово на выдохе» верлибра окажет значительное влияние на развитие формы текста и ритмико-мелодические эмоциональные окраски звучания.
Первым стихом автора http://stihi.ru/author.html?sarah, которое я прочитал, был верлибр http://www.stihi.ru/2001/01/14-172 . Не откажу себе в удовольствии при вести здесь полный текст стихотворения:

Под конец лета
Теряются чувства,
Как семена одуванчика,
Неожиданно обнаружив
Возможность летать.

Я до сих пор помню первое впечатление, произведенное этим стихотворением. Хочу поблагодарить автора за нежданное удовольствие, произведенное на меня этим стихотворением.
На время отвлекусь от стихов талантливого автора и перейду к рассмотрению эмоциональной окраски. Понятие ритмической окраски уже известно давно. Ритмическая окраска создает звуковую иллюзию аналога действия. Так это происходит с глаголом «царапнуть», который воспроизводит обозначаемый звук. Или глагол «семенить». Он распадается в звучании на серию маленьких шажков. На примере единичных слов звукоподражание процессу лучше всего отображается в глаголах, так как они не статичны. Гораздо хуже ритмическая окраска заметна в прилагательных из-за их статичности. Но и она присутствует в тех прилагательных, которые характеризуют действие. Недаром старорусское «глагол» означало собственно «слово». Это звукоподражание действию характерно для русской речи, которая ориентирована на процесс, но не на полутона. Многие авторы с врожденным чувством речи удачно используют ритмическую окраску, применяя ее к строке или части строки. При этом достигается дополнительное психологическое убеждение слушателя или читателя. Но нужно применять известную осторожность при работе с такой возможностью.
Эмоциональная окраска – понятие более новое. Она относится к декламативной мелодике. Эта мелодика отличается от песенной. Стихотворение, ориентированное для декламации, очень часто проигрывает при попытке спеть его. Мелодия в таком стихотворении не обязательно повторяется в каждой строфе, она может плавно переходить от одной мелодики к другой в совершенно произвольном порядке. Этот спектр мелодик должен соответствовать тому настроению, которое автор пытается передать в соответствующей строке. Автор должен выступать здесь художником и музыкантом одновременно. Чем короче мелодики и чем быстрее идет смена их, тем лучше стих звучит. На одном ритме современному автору не выехать. Когда он выражает в словах томление любовной речи, то мелодика должна присутствовать. Если при таком томлении зарифмованы чужеродные слова, то мелодика выдаст фальшь. Здесь автор должен говорить от чистого сердца или быть психологом. Текст определяется содержанием. Вы можете сверять мимику лицевых мышц с эмоциональной окраской содержания. Если налицо полное несоответствие – то вы провалились как автор полностью. Каждому автору наиболее удаются мелодики, присущие его творческому характеру. Так оттенки «брюзжания» прослеживаются у Бродского, элементы «размазни» у Рубцова. Но так или иначе, говорить про любовь ватными словами не стоит.
Ритмическая и эмоциональная окраска – две стороны Акме. В последнее время поэты забыли это слово. Но это душа поэзии, ее дух и основа. Поэзия больна Литинститутом, хотя должно быть все наоборот. Под Литинститутом я понимаю не только худшие проявления в этом вузе, но и всю систему версификации, сложившуюся в двадцатом веке. Версификация – это изготовление стихов под заранее определенные шаблоны форм, сюжетов и образов. Подобная ситуация уже было в эпоху заката поэзии Прованса. Шаблоны образов и шаблоны форм. Эти всевозможные ангелы, крылья, полеты в небо и все подобное – старые темы без свежего взгляда. Но для любого общества с богатой поэтической традицией закат поэзии является неоспоримым симптомом о закате и его самого. Так было в Провансе, так было в Древней Греции. Стоит надеяться, что упадок русской поэзии всего лишь временное следствие искусственной законсервированности общества при старом режиме. Будем надеяться, что здоровая самоорганизация социума приведет к выходу поэзии из-под гнета статичной искусственности.

Поэты рифмовали скуку,
Шлифуя начисто сюжет.
В том свежей мысли просто нет,
Она вредна пустому звуку.

Слишком много техники. Но я не призываю отказаться от традиций. У меня там слишком много любимых поэтов (улыбнулся). Хочу отметить только такое преимущество верлибра. Я его понимаю как «слово на выдохе», не как выброс просто воздуха из легких, но вдохновение на ритме дыхания, идущее от самого сердца. Шлифовка часто приводит к полной деформации эмоциональной и ритмической окраски. В результате Акме исчезает безвозвратно. Я нисколько не утверждаю этим, что классические формы устарели. Не утверждаю, что верлибр должен заменить их. Этим я только говорю, что верлибр имеет такое же равноправное право на существование, как и классические ровные формы. Каждое стихотворение определяется только мерой таланта, выраженного посредством Акме в любой форме.
Просматривая рецензии на стихи http://stihi.ru/author.html?sarah , я заметил предположение о возможном коллективном творчестве. С обычной точки зрения, такое вероятно. Первое, что я отметил, читая все стихи скопом – их интересно читать. Они написаны хорошим уверенным слогом, различаются сюжеты и стили. В отличии от ряда современных журналов для маститых авторов читать этого автора действительно интересно. Предполагаю, что автор - студент того же самого Литинститута, но еще не испорченной необходимостью писать для прокорма. Произведения выставлены не в хронологическом порядке, поэтому я ничего не могу сказать про повторяемость тем, образов или слов в соседних по времени написания стихах. Лексика богатейшая. Это явилось для меня сюрпризом, так как до сих пор считал, что вряд ли кто может со мной состязаться в этом отношении. Философских истин у автора не найти, но в юном возрасте это вряд ли нужно требовать.
Автору порой присуща та простота слова, о которой говорил Пастернак, «черты естественности той». Великолепная первая строчка «Вся улица от рынка до моста» из http://www.stihi.ru/2001/03/14-12 сразу придает объем и перспективу стихотворению. Но хороший стих подпорчен окончанием первой строфы, в которой простота сменяется на трудноперевариваемый образ. Образ, который трудно понять сразу и в который остается только верить. Очень забавна стилизация под Вийона http://www.stihi.ru/2003/06/14-733 . Действительно, забавная вещь. Редко сейчас встретишь стихи, после которых можно улыбаться. Рекомендую прочитать также и http://www.stihi.ru/2000/12/27-282 . К сожалению, стихов хороших много, чтобы я все их перечислил. К сожалению для меня как критика, но не читателя. Лучше зайдите к автору на страницу и читайте все подряд.
Теперь перейду к минусам. Автор согласился сам на мою критику. Богатство лексики приводит к тому, что часто простота слога теряется в трудных для понимания образах или терминах. Так это может случиться со строчкой в «слоистых морозильниках Канады» . Редкий дар писать естественно и простыми словами «забивается» слишком богатой терминологией. С нашим читателем этот номер не пройдет. Если уж мою «Неприятную поэзию» некоторые читатели считали слишкой сложной… Конечно, каждый в своем авторском праве, для какой категории писать. Я прочитаю без потери для смысла и более сложные вещи. Но без доходчивости автор рискует стать в ряд «поэта для поэтов». Жаль, если это будет именно так. Потому что у большинства современных авторов слог либо искусственен, либо мутен, либо необъемен, и адекватной замены редкому автору я просто не смогу найти.
Примерно схожий недостаток в сюжетах стихотворений. Слишком частое использование иностранной или еврейской тематики современный читатель просто не «переварит». Он потенциальный ксенофоб. Про иностранцев или евреев он ждет анекдот. Автор «чужими» сюжетами отсекает часть «своей» потенциальной аудитории, которая скорее пойдет на заезженные иностранные потешки Задорнова. В современной жизни существует достаточно сюжетов, трагичных или комичных. Жаль, но признанные наши поэты окопались внутри Садового кольца или Петербурга в своем узком мирке. Жизнь далеко ушла от их творчества.
Теперь замечания по стилистике. Отсутствуют моностроки – запоминающиеся выражения в одну строку. Это беда всей современной поэзии. Современные поэты то ли из-за пренебрежения этим самым эффективным оружием поэзии, то ли из-за неумения выражаться просто и емко обедняют свое творчество. Конечно, на этом при отсутствии чутья можно и погореть. Но такие выражения как «она казалась верный снимок» и «слово высказанное есть ложь» никому из авторов еще не мешали.
Большой минус – в слишком правильной, слишком искусственной речи. Могу посоветовать автору обратить внимание на исключения в лексических конструкциях и разсогласовании времен. Хотя эти приемы требует творческой смелости, но автор должен ее проявлять. Особенно талантливый. Случайные ошибки всегда можно поправить. Не стоит бояться показаться смешным перед глупцом, гораздо опаснее заслужить его одобрение. Подозреваю, что замечания о природе неправильности чуда стали заезженным коньком в моих критических обзорах. Так что пора читателю завязывать с этой статьей и переходить к чтению обсуждаемого мной автора.
Великолепно стихотворение http://www.stihi.ru/2003/06/27-128

Стихов о ржавой проволоке,
двойной,
мне разодравшей правое предплечье...

В нем говорится о процессе творческого взросления. Ходасевич утвержал, что этот процесс опасен для талантов. Потому что они теряют в такие моменты свою индивидуальность, и такое происходит гораздо чаще, чем считается. Мое искреннее пожелание автору – чтобы его миновала чаша сия и пусть он продолжает и дальше радовать меня своими стихами.

Виталий Татаринцев (Крокодил),
он же аки зело Кро.