До деда ль? Прадеда ль? Отца?

            Памяти прадеда Петра Андриевского и всех репрессированных соотечественников

            Картины детства зыбки, тонки,
            Но яркой вспышкою – одна:
            Подружки – с улицы девчонки.
            Морозец. Ранняя весна.

            Дворовая собака Стрелка
            Рыдающий в базу сосед…
            -Скончался! – «Чёрная тарелка»
            Нас усмирила, непосед…

            -Скончался? Быть того не может!
            Нахмурившись, молчит прадед…
            Слеза скользнула с дряблой кожи -
            Не плакал он, поди, сто лет…

            Вдруг, невесомо руку вскинув,
            Он, пальцем, устремлённым ввысь,
            Тряхнул! Картуз к бровям надвинул:
            -Ну, ты, едрёна вошь, держись!

            Перекрестился троекратно…
            Пойми его, при чём тут вошь?
            Ушёл из жизни так внезапно
            Отец народа, мудрый вождь!

            Скользя по льду замёрзшей лужи,
            Держали уличный совет.
            И, кутаясь в платки от стужи,
            Друг дружке дали мы обет:

            - За дело Сталина и планы
            Сражаться будем до конца!   
            И за него - любые раны…
            До деда ль? Прадеда ль? Отца?