Пародия на Хулио Картасара

          Меня опять вырвало кроликом. Мягкий такой, пушистый. Сидит на ладошке и почесывает шейку задней лапкой. Порой мне кажется, что это кошачья привычка – чесать шею задними лапами, но что я могу поделать. От этого кролик не исчезнет.
Моего приятеля рвет красивыми девушками. Он собрал уже целый гарем. Расположил их в своем гараже в пригороде Сан-Марта. Жаловался, что некоторые девушки разбегаются. Некоторые. Легко говорить. Он кормит их кукурузой и яблочным соком. Закупает цистерну сока и вагон кукурузы. Девушкам нравится. Он их любит без памяти. Не удивительно – как не любить свое же творение. Утром проще. Утром ты еще почти спишь, и кажется, что девушек нет, что они далеко – за стеной, едят кукурузу и запивают ее соком. Они напомнят о себе позже, к обеду. Сначала одна – самая смелая – постучится нежно лапкой в окошко, посмотрит глазками, почешет за ушком… Мяу… Вот и попробуй отказать. Можно ждать и до вечера – тогда они придут все. Нет, они не станут вопить и требовать. Им достаточно посмотреть в глаза. От этих взглядов становится больно… И Марио идет за новой порцией кукурузы.
Один наш общий знакомый застрелился, узнав, что его вырвет крокодилом. Мы пытались его отговорить, почти убедили, а утром Марио позвонил и печально сопел носом битых полчаса, пока я не вытянул из него признание. Марио был последним, кто с ним разговаривал. Он не хотел крокодила. Он плакал на груди у Марио долго-долго, что и уснул у него на коленках. Он всегда так делал. Приходил к кому-нибудь из нас, плакал на груди, а потом засыпал прямо на наших коленях.
Почему он не хотел крокодила? Что он мог понимать в этом? Как можно отказаться от своего тела, своей плоти, не посмотрев на его хлопающие ресницы? Только и было разговоров нам с Марио – о моих кроликах и его девушках. Конечно, это наша вина. Теперь я понимаю, мы отговаривали его не потому что любили его, не потому что боялись греха, нет. Мы хотели посмотреть в глаза крокодила, а он знал об этом. Потому застрелился. Когда-нибудь и я уйду вместе с ним.