Внутри...

Наступил самый обыкновенный август понедельника. За окном мела метель, что  тоже неудивительно в это время суток.
В доме царила обыкновенная духота. Пыль как всегда лежала на своих местах, а на плите как всегда убежало молоко (видимо ему здесь совсем не нравилось), в котором Сердце планировало замочить Совесть, а то она совсем уже потерялась из виду.
Вообще Сердце занимало ведущую роль в этом доме, но никак не успевало справляться с хозяйскими делами из-за своих сестер: Головы – довольно-таки гнусной и расчетливой дамы, которая только и знала, что, когда у нее были силы, ходить за Сердцем по пятам и нудить всякие гадости, до которых Сердцу совершенно не было дела и от которых у него было нисварение желудка. Мягко говоря, они очень не любили друг друга, но вся их нелюбовь мгновенно мгновенно проходила, когда в доме появлялась их третья сестра – Физиология.
Физиология являлась в дом в любое время суток, разваливалась на своем диване из шкуры белого медведя, обмахивала себя веером и пила кипяченое молоко с медом. Она любила носить всегда свеженее беленькое кружевное белье, которое совсем-таки не любило быть надето на Физиологию – оно мечтало быть на Сердце, и когда Сердце приносило Физиологии свежеиспеченые и слегка пригоревшие блины, белье так и светилось от иллюзий о Сердце… Но Сердце всегда было в фартуке, а фартук всегда был в Сердце – они были неразлучны в своем происхождении.
У Физиологии было всегда два состояния духа. Первое – это любовь. И тогда они с Сердцем (у которого всегда наступало такое же состояние одновременно с Физиологией) садились друг напротив друга и умиротворенно беседовали. Физиология рассказывала о своих многочисленных путешествиях в Копенгаген; о медицинских кушетках, которые она предпочитала своему дивану с белым медведем; о том, как интересно она родилась и что чувствовала при этом. Честно говоря, Сердце знало все эти истории, потому что прочувствовала каждую из них на себе, но все равно готова была снова и снова слушать их.
Бывало и другое состояние у Физиологии – похоть. В такие моменты Сердце запиралось на кухне и пекла блины, которые один за одним пригорали, а Физиология ненавидела запах горелых блинов и поэтому еще больше впадало в похоть. Она или уходила в своем любимом белье на улицу, садилось под пятиствольное дерево и размышляло (сублимация по Фрейду); либо закрывалась в своей комнате, обнимала подушку и рыдала в нее… Как же подушка ненавидела эти моменты и все время порывалась убежать, но длинные гладкие ногти  Физиологии изо всех сил впивались в нее, и ей ничего не оставалось, как лежать и мокнуть. Эти истерики продолжались до тех пор, пока в доме не появлялась Голова.
Она еле волокла ноги из-за тяжелого рабочего дня. Каждый день она приносила с собой отвратительный запах табачного дыма. Он радовалсся семейному очагу и расстилался во все доступные и недоступные отверстия, даже пыль дрожала от него. Только тогда Физиология приходила в себя, потому что ее тошнило от табачного дыма, и остаток суток она проводила в туалете, а туалет – с уже переваренными пригоревшими блинами Сердца.
Сердце было довольно-таки добрым созданием и всегда жалело Физиологию, но вместе с тем прекрасно понимало, что Физиологии так дальше жить нельзя, и ее надо перевоспитывать. Оно приходило советоваться к Голове, когда та уже спала (скажу вам по секрету,  она очень принципиальна и не может спать на шелковых простынях, пуховых перинах и тому подобных излишествах, поэтому всегда спала на полу на куче сена), и рассказывала каких новых глупостей сегодня натворила Физиология. Дело в том, что если Сердце будет разговаривать с бодрствующей Головой, то доведет ее до инфартка, а он живет очень далеко и идти туда совсем не хочется – можно не венуться.
У Головы в свою очередь тоже были свои особенности: она вставала точно по расписанию, завтракала и уходила на работу, что она там делала – никто не знает, но что приходила она жутко утавшая – это факт. Соседи поговаривали, что на работе она была Душой…а дома… ее ничего не радовало дома и она злилась, когда возвращалась сюда.
Говорят, она была даже влюблена когда-то, но кроме интеллектуальных бесед у них ничего не получалось и в итоге они расстались. Голова глубоко переживала разрыв отношений, и с тех пор не обращала ни на кого внимания и злилась, когда Сердце и Физиология болтали на кухне. Она завидовала им, но было это ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ редко.
Бывали случаи, когда Голова даже улыбалась дома. Она приносила домой не только табачный дом, но и запах весны, одухотворенности и окрыленности. Сердце смотрело на Голову, открыв рот, потому что Голова всем улыбалась и дарила надежду, что в этом доме когда-нибудь будет все хорошо.
…И вот у этих троих дам была дочь. Ее звали Совесть. Собственно, ее никто уж так особо и не звал – она была вездесуща, но абсолютно бесполезна. Когда она еще была мелнкьая, все наперебой пытались ее воспитывать, в итоге напичкали девчонку всякими разностями и запутали в конец. Особенно на нее повлиял переезд Физиологии в их дом. Девчонка смотрела на постоянно меняющееся настроение Физиологии и в конец запуталась в овновь появившейся ее родительницы. Ее это удивляло, пугало, иногда злило, но с каждым разом все больше и больше интриговало. Со временем она стала примерять ее белье и размышлять под пятиствольным деревом; она отдалилась от Сердца а на Голову просто-напросто рычала. А Физиологии было все равно, до девчонки… Ей было все равно до всех… она жила исключительно для себя… Она была эгоисткой, хотя очень любила Сердце (наверное потому, что оно прекрасно делало молоко с медом).
В один из  дней Сердце напекло блинов (на редкость более-менее удачно), вскипятила молока с медом и читало на кухне очередной любовный романчик. Физиология пришла к ней с любовью, и они снова стали обсуждать достопримечатель-ности Копенгагена. Голова пришла в дом надеждой на лучшее, а Сердцу оставалось только верить в прекрасное будущее. Назначили семейный совет по поводу соверешенной прозрачности их дочери Совести. Сердце очень интересовало будущее дочери, поэтому она и затеяла этот совет в более-менее семейно обстановке. Физиология сразу приуныла, когда поняла, что ее Копенгаген сейчас не интересует сердце, вытащила из своей сумочки пилочку и стала подпиливать ногти, прекрасно понимая, что просто так ей отсюда не уйти, и периодически поглядывая на часы. Голове было тоже абсолютно плевать на судьбу Совести, потому что Совесть с каждым днем все больше и больше была похожа на Физиологию.
Сердце обреченно вздохнуло, потому что было понятно, что все решения по поводу Совести ей придеться брать на себя. Она решила вскипятить молоко и вымочить в нем Совесть – это был единственный способ обелить и увидеть ее, т.к. у Сердца была надежда, что капельки молока задержуться на прозрачном тельце. Но молоко, когда узнало о намерениях доброго Сердца, стремилось быстрее и быстрее убежать с плиты, потому что очень не любила маленькую чертовку Совесть.
С каждым днем Совесть все больше и больше исчезала, и в конце-концов потерялась совсем. Изредка в доме раздавался ее хитрый смех.
Сердце совсем опустило руки. Она больше не пекла блины, и все в доме голодали. Вскоре Сердце заболело. Приходил врач, сказал, что ему нужен полный покой, потому что Сердце много нервничает.
Физиологии стало жаль Сердце, и она перебазировалась на кухню – пыталась готовить, но у нее мало что получалось. Все бежало у нее из рук. Физиология отчаялась и заперлась у себя в комнате, вцепилась в подушку и стала рыдать.
Голова стала приходить с работы еще позже, иногда не возвращалась вообще. В один из дней она пришла домой, собрала свои вещи и ушла… сказала, что навсегда. Физиология холодно с ней попрощалась, а Сердце еще больше загрустило.
Еще через несколько дней Физиология зашла проведать Сердце, а на кровати увидела только плачущий фартук… Она все поняла без слов, впрочем как и ее белье, которое в миг почернело…все до единого…
Надо сказать, что это окончательно добило Физиологию. Она пошла на кухню и стала печь пригоревшие блины, потом уходила в комнату, зажигала сигарету и рыдала, пока табачный дым не доводил ее до тошноты. Подушка уже жалела Физиологию, но это было уже бестолку – Физиология ходила голышом по дому и пела грустные песни, а в один из дней она вышла… сошла… в окно…
Дом опустел. Пыль грустила. Духота сходила с ума. Периодически еле-еле слышался смех Совсести, переходящий в стон, всхлип, плач…

Настпупила обыкновенная ночь января.  В доме поселилась Пустота. Иногда Пустоте мерешились призраки, у нее были галлюцинации, и даже способо надавить на левое глазное яблоко не помогал – ей мерешилась Совесть. Этой ночью она услышала громкий крик:
- ПОМОГИТЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ

28.10.2003г.