Я не знаю, наблюдает ли Господь за людьми...

Астахову, в прошлый век

Я не знаю, наблюдает ли Господь за людьми,
когда они запираются в тесных комнатках, справляя
подаренные им праздники. В старый Новый год
он точно был занят: смотрел футбол лиги чемпионов
или еще чем занимался. В тот вечер
его не было с нами. Мы с Астаховым надрались
и лежали на диване. Астахов храпел
и шевелил бородой-мочалкой. Это была ночь 14-го декабря.
Район Купчино. Я свернулся, как мог, и положив руку под правую
щеку, наблюдал за лампой, крутящейся и похожей
на солнечный дождик. Комната убаюкивала.
Рыбацкая сеть у окна наводила на мысль о море, снежных льдинах, о рыбе,
сваленной в кучи. Собственно, -
мы сами были пойманы этой комнатой. Три рыбы
лежали возле меня, спящие, нагретые портвейном и теплом батарей. Я думал,
над тем, что я  умудрился потерять в эту ночь. Я закрывал глаза
и умирал. Я не знал, что со мной. Я знал одно, -
где-то там на кухне декабря готовилось новое утро.
Я пожалел, что так мало надрался,
раз еще был в состоянии размышлять
о таких вещах. Пальцами рук я поскреб двухнедельную щетину,
выдавил два прыща на щеке и, понимая, что до восьми
мне все равно не удасться заснуть – предоставил мозги
дурацкой усталости. За рыбацкой сетью
загорались первые фонари и из домов появлялись первые овечки,
спеша на зов пастыря,
в то время, как сам Бог отсыпался после очередной вечеринки,
где-нибудь у горы Сион,
далеко-далеко,
куда не пускают распутных детей Иафета.
Что ж, ему было лучше чем мне.

1999(?) 2000(?)