Хижина дедушки вани

моему новгородскому деду

Мне слышно, как дедушка Ваня
скрипит половицей на кухне.
Под говорение радио
папа храпит на подушке.
Пахнет блинами прихожая.
Как сковородка, пропахла
квартира, на детство похожая.
Так начинается вахта
дедушкина на кухне
с часу восьмого, наверное.
Заросли в каждом ухе
и настроение скверное.
Дедушка мой сумасшедший.
Толстый, седой и мохнатый.
грозно шипит словно шершень
на лампочку, требуя ваты
Дед мой живет одиноко.
Утром еда и таблетки,
новости из TV-ока
черпает, словно объедки.
Дома, склонившись над банкой,
ест огурцы и мечтает.
Но в голове его ранка.
От этого все и печали.
Соседи зовут шизофреником.
Мимо идут, не здороваясь.
Дети промчатся на велике
и обругают коровою.
И уезжать так не хочется.
Я же еще не проснулся.
Потный, как чернорабочий,
папа в подушку уткнулся.
В теплой скорлупке за стенкой
дядя усами шевелит.
Время пульсирует венкой
слабо совсем, еле-еле.
Утром побреются дружно,
сон разогнав, как заразу,
и будут до самого ужина
в креслах сидеть да рассказывать.
Только мне это до лампочки.
Я же еще не проснулся.
Правда, проснулся мой папочка.
И позвоночник прогнулся
словно гамак из веревок.
Только меня не будите!
Клево, племяничек, клево!
Скажет мне дядя и выйдет.
Так пролежу до обеда,
запахом детства отравленый.
Поступь ворчащего деда
в сон мой войдет.
- Что-то странное!
Пусть тормошат, сколько влезет им,
раз это рейс проворонили.
Поле с большими деревьями
катится между вагонами

1999(?)