Песня о поручике Андрее Десницком и княгине Марине

Лишь только рассветом окрасился день,
Подъехала тройка к усадьбе.
Упала на кресла прекрасная тень
И кони неслись как на свадьбе...


Князь N-ский обрюзгший ворчливый старик
Уехал еще накануне.
Поручик Десницкий является в миг,
Молясь благосклонной фортуне.

Княгиня Марина очей лазурит,
Свободу почуяв, хмелеет,
И ветру навстречу упрямо глядит,
И щеки смущено алеют.

Поручик, поручик, куда ж ты везешь
На тройке княгиню младую?
С чужою женой как себя ты ведешь?..
Так лошадь не бей пристяжную!

Умелой рукой направляет коней
В лазурно-багровую чащу.
Стряхни же с усов все снежинки, Андрей,
От снега не станут же слаще!

Вдруг замерли кони, и пар поднялся,
И тройка застыла на месте.
Поручик с княгиней опять обнялся,
И радостно спрыгнули вместе.

И бросили вожжи, и кинулись в снег,
Сверкающей белой поляны.
По пояс сугробы, и снег словно мех,
И воздух пронзительно пьяный.

Поручик ступает, княгиня след в след,
И юбку к плечам задирает.
На лицах улыбка и солнечный свет,
И смех меж деревьев витает!

По снежной перине так трудно идти,
Но разве же их остановишь?!
Поручик пытался княгиню нести...
Упали?… Так кто же виновен?!

Встают и толкают друг дружку в сугроб,
И плещутся в снеге как дети,
А влажные кудри сползают на лоб,
И солнце неистово светит.

А белые брызги взметаются ввысь,
Все дышит веселым задором.
"Андрюша, мой милый, ну что ты, не злись,
Что снег попадает за ворот!"

Глотая прохладный лесной аромат,
Кричат беззаботно и спорят,
И с грустной улыбкою сосны глядят,
А двое не ведают горя...

"Марина, куда ты? я счас догоню!"
"Попробуй, Андрюша, попробуй!"
Вздымая колени подобно коню,
Поручик бежит по сугробам.

Протянуты руки, вот схвачен рукав,
Вот талию нежно обвили.
И страстно губами, друг к другу припав,
Подкошено вдруг повалились...

И как на дуэли отметив барьер,
В снегу его сабля торчала.
Укрытая тенью от елей-портьер,
Шинель отчуждено лежала.

Смешалися вместе меха и сукно,
И бархат шелками опутан,
Зеленое с красным и белым в одно
Слились как во время салюта.

В густой тишине только шорох и вздох
До солнца едва долетают.
А белый ковер из сверкающих крох
Кому-то игриво мигает.

И сосны в зеленых мундирах встают,
Берёзы-невесты все в белом,
Застыли в венчально-прощальном строю,
А небо тревожно блестело.

Вдруг хруст нарушает покой тишины,
Деревья трещат надрываясь,
В миг лес пробудился на всю глубину,
И тройка коней заметалась.

С собаками, с лаем неслась напролом
Наездников дикая свора,
И князь раскрасневший, с заплывшим лицом,
Вгрызается в снежность простора.

Поручик мгновенно уже на ногах,
Клинок обнаженный сверкает.
Княгиня запуталась в снежных клубах,
И кобель охрип весь от лая.

И матерно слуги с кольём и дубьём
Поручика вмиг окружают.
А князь на княгиню взъярённым конём,
Глазами кипя, наседает.

Поручик отбиться от нескольких смог,
Он был фехтовальщик хороший,
Но длинной дубиной удар поперек
Кудрявую голову сложил.

Неистово били, рубили с плеча,
И псы задыхаяся рвали.
На алое месиво пала мечась,
Княгиня, и в крик зарыдала.

И саблей ее рассеча наскоку,
Старик обезумев умчался.
И руки в крови отирая в снегу,
Затравлено дворня молчала...

Крестясь на ходу, зарываясь в седло,
Крадучася чернь разбегалась...
Поднялась поземка, и в раз замело,
Все белым сокрыв покрывалом.

Пригнулися ветви, и ветер скулил,
И солнце за тучи укрылось.
А снег не насытившись кровью, всё пил,
И ленточка в хвое забилась.

                1987