Стихира дыбом-2

И опять "Жил-был у бабушки серенький козлик".
На сей раз ников называть не буду, но думаю, кое-кто себя узнает.

Интеллектуально-богемное
кожа проколота ржавой иглой осенней
сузился взгляд до картинки на мониторе
этот козел не дописан в моей поэме
самой изломанной лав бесконечной стори
новый скринсэйвер мерцает зеленым глазом
комната пахнет ментолом анисом тмином
я улетаю ловить окончанье фразы
в мега-галактике блещет фантом козлиный
если козел не желет идти к волчице
как говорил кастаньеда учил гельвеций
viva cum est я устала nightmare длится
в радужной мгле мoдyляций твоих иньекций
раковин острых копыт роковая поступь –
вот лейтмотив полуночных моих симфоний
плюс мураками лолита коэльо бродский
кто там еще полагался в одном флаконе?

Ранне-любовное
Любовь – прекрасная фея, но очень бывает зла
Бабочками золотыми вьются мои мечты
Я полюбила случайно бабушкиного козла,
Мы с ним гуляем ночью и собираем цветы

А рано утром любимый оленем умчался в лес,
Он самый сильный и смелый, и не боится волков.
А бабушка ходит и плачет: «Мой козлик опять исчез»
Я так хочу ее утешить, но почему-то я не нахожу нужных слов

Если сьедят его волки, то что же будет со мной?
Я  воoще не пpeдcтaвляю, зачем без милого жить?
А если он будет несьеден, пойдем гулять под луной
И будем радостно блеять о том, как сладко любить

Красивое:
Золотые плывут облака
По кораллам закатной лагуны,
Ветер тронет жемчужные струны
И печаль твоя станет легка.

Белоснежная шерсть козликА
Чуть окрашена нежным закатом,
Словно спелые зерна граната
Опустили в кувшин молока.

У козленка глаза-изумруд,
Так и блещут в изящных аллюрах
Волки в роще березовой ждут,
Замерзая в серебряных шкурах.

По рубиновой глади аллей
Золотую строку вышиваю.
Написать бы еще красивЕй,
Да куда уж красИвей, не знаю.

Античное:
Вокруг Пенелопы собранье козлов-
Тот черный, тот пегий, один белоснежный
Соткет Пенелопа извечный покров,
А ночью распустит рукою небрежной.

Отчаянным волком летит Одиссей,
Пусть нимфы-старушки рыдают в разлуке,
Вослед кораблю средь соленых зыбей
С тоской простирая лилейные руки.

Волчонком упрямым спешит Телемах,
Клыки отточив для расправы с амуром,
Горят и трещат на высоких кострах
Рога и копыта, и рваные шкуры.

Рапсоды поют о троянском козле,
Пурпурном плаще, золотой колеснице
И воет Кассандра голодной волчицей,
На черном ахейском несясь корабле.

Похмельно-исконное:
Допился до сиреневых козлят,
Какая тут, скажите, на фиг, муза?
В каморке лампа - жирная медуза
Да Гамлет - мой занюханный собрат,
Офелию скормивший на углу
Крутому волку из тамбовской стаи
Ну что молчишь, брат Гамлет? Полетаем
Под свежее пивко и камбалу?
Как черный рот, распялено окно,
В углу храпит король, уставший шляться,
А бабка (или парка, все равно)
Поет о том, "как много, друг Гораций..."
До точки размотав веретено