Городок был...

Городок был в излучине речек.
Его звали Московом тогда.
В чистый свод уходил дым от печек
И текла чистым бором вода.
 
Нет, не прост был уклад медоносный,
И не райскою жизнь, только всё ж,
На полянах весенних и росных
Лель в гирлянды свивал молодёжь.
 
Протекали года и столетья,
Шелестели неброские дни,
И провалы чернот лихолетья
Врачевали смиреньем они.
 
И тянулись церквей пелерины,
И теснились леса и луга,
И остались холмов те же спины,
Да песчаные рек берега.
 
Вот, куда ни взгляни, зарябили
Деревушек дома, как листва.
Те края с этих пор получили
Своё звонкое имя - Москва.
 
                * * *
 
Было время и было ненастье,
И вертелся в стране ураган.
И вставал пред РАЗВЕРЗШЕЙСЯ пастью
Твой взрослеющий трепетный стан.
 
Буря мглою, и люд собирался.
Ты сияла ЗЕРЦАЛИЩЕМ глаз.
Твой призывный набат раздавался
Над страной, как божественный глас.
 
И победы - какие победы! -
Волновали и ПЕНИЛИ кровь.
Победителей ханов и шведов
Ждали ласка твоя и любовь.
 
А блудила ты, ох, как блудила!
И сердца отдавала в распыл!
И кровавые толпы водила
На безумные ИГРИЩА сил.
 
Но когда, исчерпав сладострастье,
Одевала ты скорбь и тоску,
Вся страна леденела в несчастье
И делилась с тобой по куску...
 
                * * *
 
Ты вставала и снова кружила
Неуёмный и ШАЛЫЙ народ.
Имена и дворцы возносила
Над ИЗДОЛИЩЕМ песен и вод.
 
В небеса упирала твердыни,
И сорила ЗВЕЗДАМИ не раз,
И царила над всякой гордыней,
Как гремучий монарший указ...
 
Эх, решить бы проблемы все чохом,
Перепрыгнуть сомнений овраг, -
Демократия КОРМИТ неплохо,
Только ЛУЧШЕ земля и очаг.
 
Ох, боюсь я, боюсь, ты взовьёшься!
Жеребецких в уздечку возьмёшь...
Птицей-тройкой на них понесёшься,
И забудешь, где правда, где ложь...
 
Вижу храмы - в кокошниках лица,
И газоны искристой травы..., -
ВСЁ ПЛЕНЯЕТ В СТАРУШКЕ-ЦАРИЦЕ,
ВСЁ ПЬЯНИТ У НЕВЕСТЫ-МОСКВЫ.
 
                * * *
 
Но омоешь свой лик, и очнёшься
От тенёт колдовства и словес.
И в народах иных наречёшься:
Светлый город, сходящий с небес.