на грани срыва

руки, ноги и голова на шарнирах.
кукла я,
ломкая.
живу на краю света,
на самой кромке
твоего бытия,
в этом кукольно-несуразном мире.
 
а ты привык рукою
комкать
мои чувства и мои стихи,
сжимать ладонью листок тонкий,
совать небрежно по своим карманам
мои листки,
мять
л-е-п-е-с-т-к-и
самого синего ириса,
самого любимого моего ириса.
 
- кукла! актриса!
- театра, что спален был безразличием?
 
тобой приговор подписан,
твоей маской полной приличия,
твоею рукой,
рукой палача
мне с плеча!
с плеч!
напрочь!
голову...
мне бы лечь
в ворох слов твоих как в самую нежную перину
без головы,
только с сердцем,
с этим солнцем в груди...
слышишь,
как
оно
дудит???
 
дует то есть, в дудку песни свои,
о тебе,
обо мне,
и еще... что-то жалкое о любви.
 
а мы
опять под них пляшем
и замираем забавным коллажем:
 
[ты]

твои слова - иглы копий,
ты - мой единственный опий,
единственный, кого мои руки помнят,
единственный, кого душа не хоронит,
ты - самая страшная из моих фобий.
 
[я]

мои улыбки наклеены всюду,
справа и слева, и по наклонной.
подставляй скорее свои ладони,
разве
это
не
чудо?
 
[она]


ма-а-а-а-а-а-а-ленькая,
   а-а-а-а-а-а-а-ленькая...
без слез не может,
без смеха не бывает,
несуразность - ее конёк,
приходит обычно в мае
и наполняет,
сердце моё наполняет,
сердце немеет...
 
стою немая,
не в силах сказать: брысь!
маленькая,
аленькая...
 
между нами на коллаже высь,
и по выси чертит нежным она...
 
прости,
не казни меня,
не ругай меня,
не кляни меня,
я ведь кукла,
у которой руки, ноги и голова на шарнирах.
и весь мир мой
шарнирный такой.