31. Тридцать один

Меня обозначили ирландским марсианином с чертами семита,
Ацтеком, пришедшим в Европы-Америки с Тибетских вершин.
Вот он, Господи, я, тридцать первый, незаконнорожденный сын
Лейтенанта Петра Петровича Шмидта.
В моей голове – тридцать одна дверь, по жильцу на каждый этаж.
Тридцать один год, словно один день, прожил искренне ваш.

В голове – тарарам, на душе – цап-царап,
Скребут кошки когтистыми оконечностями лап,
В шалаше – ветер шуршит обрывками старых газет
И прочей ветошью без определённых опознавательных знаков и примет.
Волглое влагалище ванной объемлет меня, как архаичная праматерь
И по стойке смирно застыл мой миноискатель.

Я хочу надеть чистую тельняшку, как на светлый праздник,
Хочу выпить водки за тех, кто с нами и за тех, кого с нами нет.
Хочу написать стихи, словами в которых будет солнечный свет.
Хочу жить, как десятилетний озорник, шалопай, проказник:
За его злодеяния быть ему вечером неминуемо биту,
А он хватает кошку за хвост и выводит её на околоземную орбиту.