45. Космогония любви

Брахман, Вишну и Шива на троих разлили бутыль Вселенной,
Закусили иллюзорными пасхальными яйцами, сваренными вкрутую.
И пошли, шатаясь, горланить песни по улице кривоколенной,
Пустой и глухой к их разухабистому сабантую.

Феофан Фофанов фланирует на фанере с правого фланга.
По системе фон Клаузевица атакует яростная фаланга,
Однако к победе они так же близки, как ягода и ягодица,
И в клочья кровавые их разрывает гаубица-убийца.

Война проиграна, ушла рифма.
Чувство локтя умерло вместе с чувством ритма.
Остались лишь конфетти междометий –
Осенние сетования о безвозвратно ушедшем лете.

Остались надежды –
Слепые котята, свечи, горящие на ветру –
Да кое-что из твоeй одежды,
Впопыхах забытое перед поездом поутру.

Осталась зола в очаге – пепел Помпеи,
А в нём – эмбрионом – моя птица Феникс,
Которой стремить свои крылья в Гонконги, Бангкоки, Пном-Пени,
Авось не подстрелит ни Фёдор, ни Фридрих, ни Феликс.

Быстрым движением одной из многочисленных рук Шива
Вывел себя из состояния полусна,
Свернул пёстрый ковёр вселенности в хлебного мякиша катышок,
Которым занюхал сто грамм, выпитые на посошок,
И его настроение передвинулось на
Белую клетку "окей" с чёрной клетки "паршиво".