90. Пейзаж 2 диптих

I
Пот – как дождь. День – как мёд. Колыбельная.
Я смотрю в окно, в окне – стекло, в стекле – дыра, трещина.
Сквозь оную картиной Модильяни смотрится голая, моющаяся на той стороне улицы женщина,
Рот её – ножны, в которые входит сабля, а также кондитерская и котельная.

Капитан Копейкин, закрывая глаза, сказал: "E adesso ho bisogno di morire."*
Вильгельму фон Хендехох нравилась Эффлювия Эдельвейс.
Муравьи, пританцовывая и напевая, двинулись в стотысячный рейс
От муравейника к просыпанному сахару, по запущенной до неприличия квартире.

На кухонном столе высилась полная объедков и хабариков посуда.
В конце сентиментально-порнографического сериала Тина и Джина оказались однояйцевыми близнецами.
Фигуры с шахматной доски были беззвучно убраны чёрными балахонами скрывавшими лица свои жнецами
И трёхглавый дракон прихватил на обед двугорбого верблюда

С пошловатого эстампа на стене. "Африка!" – подумалось сыну провизора.
Отозвавшись, из колонок вырвался "крёстный отец хип-хопа" Африка Бамбата.
Мексиканский тушкан долго хрустел на зубах то ли тасманского дьявола, то ли австралийского вомбата
В экране летающего по комнате телевизора...

* E adesso ho bisogno di morire (итал.) – А теперь мне надо умереть.



II
Дверь в стекле.
  Стекло на стене.
    Треснувшее зерцало.

Зверь на коне.
  Кримплен внеплановых декольте.
    Лекарь, падающий на лекало.

Флаг развевающийся – на скале.
  Рондо падчерицы в сентябре.
    Рыцарь, поднятое забрало.

Коллективный гипноз времени и языка.
Капли едкой слюны на поверхности желтизною изъеденного клыка.
Публика забрасывает иллюзиониста тухлыми яйцами,
Откуда ни возьмись появившимися, как нельзя более кстати.

Отталкиваясь от турникета, словно от турника,
Открещиваясь от суверенитета, словно от сорника,
По ту сторону Инь и Ян, преподнесённых на тарелке китайцами,
Летит беременная черепаха на крытой кожаной простынёй кровати.

Белый как лунь дедушка расскажет мне всё о природе вещей.
Добрый доктор серебряными клещами выдавит гной из пузЫрящихся прыщей.
Рассвет – забрезжит, словно предвестье возможного откровения.
Пробуждение будет внезапным – как от укуса клопа или приснившегося прикосновения.

Бор – сыр.  Веет в нём плесенью и прогорклостью выдожденных буераков.
На твоём плече – вопросительный знак, изображённый с помощью восклицательных знаков.
Сень осени – словно крыло ястреба над жёлтым птенчиком лета.
Семь слов – единожды грянет анально-фаллическое дуло к виску приставленного пистолета.

Дверь в огне.
  Кровь на скачущей бензопиле.
    Тело, завёрнутое в одеяло.

Сын - крутится на вертеле.
  Дочь – у Финиста на крыле.
    Лень – матушку обуяла.

Дверь в стекле.
  Стекло в разбитом пенсне.
    Страницы Библии, "Майн Кампфа" и "Капитала"...

Так
  Приходится
    Обрывать
      Повествование
        За
          Недостатком
            Существенного
              Mатериала.