Возвращение

    Но я живу не ради славы, нет,
    А чтобы сделать жизнь ещё красивей,
    Кому-то сил придать в минуты бед,
    Влить в чьё-то сердце доброту и свет,
    Кого-то сделать чуточку счастливей!
              Э. Асадов

    Немногие понимают, что искусство – это творчество на грани безумия, безудержные порывы  сочетать несочетаемое. И всяческие банальные подходы типа "люблю – не люблю", "нравится – не нравится" здесь не котируются.
              Неизвестный автор

    Творить – значит убивать смерть. Творить – значит общаться с вечностью, осторожно прикасаясь к ней, как к женщине, которую любишь всей душой.
              Неизвестный автор

      Летняя ночь. Город напряжённо спит после недавних взрывов, прислушиваясь к каждо-му необычному звуку. Где-то далеко играет музыка, проносятся машины, оглушая визгом срывающихся тормозов. Она смотрит в эту неспокойную ночь, в это небо без звёзд, и к её горлу подкатывается комок. Она сидит на подоконнике второго этажа и пытается разглядеть Марс в том участке неба, где сейчас почему-то пусто.
      "Где же эта воинственная планета? Вчера так ярко светила красными лучами, а теперь куда-то пропала… Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе – это науке по-прежнему неизвестно. Или хорошо скрывается на высшем правительственном уровне. Марсианская тоска… Глупые люди, о чём вы говорите?! Нет, вы не говорите, вы просто бредите… Даже 03 или 911 не поможет исправить положение…"
      Она вдыхала едкий сигаретный дым, залетавший в окно с улицы, и никак не могла понять, откуда же вдруг навалилась тоска: "Откуда во мне это ощущение? Чего мне не хватает? Да всё того же – людской искренности, немножко внимания и тепла. Того самого тепла, которое согреет душу в любой мороз, даже в неотапливаемой хибаре в Антарктиде. На улице жара под 40о, а внутри так холодно, будто кусок льда проглотила. Не думала, что так бывает… Куда же делись человеческие души?! Опять маски без лиц…"
      Она посмотрела на небо ещё раз: "Ну наконец-то! Вот ты и появился, великий и ужасный Марс. И почему тебя здесь не было полчаса назад?"
      Мимо окна промелькнула летучая мышь, едва не задев её руку своим крылом. "Just hero can save us, – вспомнила она строчку из песни. – И где же ты, человек-летучая мышь? Непобедимый герой американских комиксов… Российская реальность тебе не по зубам. Да, у них в комиксах и блокбастерах всегда happy end, не то что у нас."
      В её глазах задрожали слёзы.
      "В конце концов, что это за муть со мной творится?! Осень скоро, что ли… Пожалуй, тебе лучше уйти. Но ты ведь вернёшься по первому моему зову, правда?! Ты просто обязана будешь вернуться! Нам надо некоторое время отдохнуть друг от друга… До первого снега…"
      Выслушав просьбу, Муза грустно улыбнулась и ушла, пообещав вернуться по первому требованию.
*****
      Она шла по вечерней улице. Вокруг – никого. Три дня подряд шёл снег, заметая всё и всех, парализуя транспорт, но она не переставала удивляться его неповторимой красоте. С небес летели белые пушинки, превращавшиеся в золотые в свете фонарей. Кусты и деревья казались украденными из чудесной сказки. Она шла по городу наугад, по зову сердца. В её глазах светилось счастье – она чувствовала себя частью природы, сливалась с каждой снежинкой. Она несла в себе самое дорогое, что могла дать человечеству, – чувство моло-дости. Ведь это самое важное, чудесное, таинственное, невыразимое ощущение!
      В её сознании всплывали образы людей, проникших в её маленький мир.
      Вот мужчина, ему пятьдесят лет, полно проблем. Но он прочитал часть её мира и снова почувствовал себя молодым! В нём бесконечно глубоко разрастались такие безнадёжно далёкие, но такие же близкие детские воспоминания, когда мир ощущался так же. Он пора-жён, как мог забыть ЭТО ЧУВСТВО, важнее и совершеннее которого и быть, верно, не может?!
      Девушка двадцати лет. Она плачет, потому что увидела в ней себя, потому что поняла ТО САМОЕ между строк.
      Деловая женщина тридцати лет. Она здесь и в то же время нет. Она далеко-далеко, за дождями, туманами, снегами…
      Вот ещё одна девушка. Она не в себе, потому что вспомнила давно забытые чувства, наполнилась да краёв невысказанной нежностью, сладкая дрожь побежала по коже, в душе разлилась теплота.
      Молодой человек. Ему кажется, что он её знает, но каждый раз обнаруживает что-то новое. Он удивлён, вдохновлён…
      Подруги. Да, они видят её насквозь, знают её героев, догадываются о том, что кроется в строках.
      Ей однажды сказали: "Ты гений!" Нет, она вовсе не гений, она просто несёт свет и тепло в этот мир, наполненный морально-физическим насилием, в надежде согреть души НАСТОЯЩИХ людей.
      "Мы находимся на одной длине волны. Безумные творческие люди, один из которых читает мысли. Я подарила тебе молодость и чувство единения с природой. Не знала, что могу такое… А ты пытаешься разгадать меня сквозь призму своих песен и стихов… Странно… Жаль, что мы из разных поколений, хотя твоей душе явно не больше двадцати пяти. Ну почему так получилось?!" – размышляла она, идя по заснеженной улице и любуясь неоновыми огнями витрин.
      Впереди из снежной стены появился молодой человек. Он шёл ей навстречу и улыбался. Когда они поравнялись, он заглянул в её глаза, улыбнулся ещё раз и, не сказав ни слова, пошёл дальше. Она удивлённо посмотрела ему вслед.
      "Можно подумать, он прочёл мои мысли… Ты сказал, что мои настоящие друзья при первой встрече будут знать меня лучше, чем те, кто прожил со мной все эти годы. Не знаю, насколько это возможно, но хотелось бы надеяться. Вот этот молодой человек как будто узнал меня всю, только заглянув в глаза… Да, кстати, что там было у "Белой Гвардии"?

    Увидеть тебя –
    Мельком, в дверном проеме,
    В окне автобуса,
    Во мгле кипарисовой рощи,
    На спуске к морю,
    На мессе в Риме,
    На главном базаре Стамбула,
    В партере театра,
    В кафе за стеклом витрины
    С чашкой бразильского кофе,
    В гондоле, плывущей
    По узким каналам Венеции,
    На той стороне Невы в Петербурге
    В пальто нараспашку,
    Утром, в деревне, в мансарде,
    В кадре любительской съемки,
    Во сне, в отраженье зеркал,
    В нелепом берете,
    В купе отходящего поезда,
    Нервно курящего крепкий табак...
    Увидеть тебя –
    Низачем...
    Просто так.
    Просто так.

      Ну и мысли… От одного только взгляда…"
      Она посмотрела на небо – сквозь хлопья снега еле-еле пробивались звёзды. "До чего же красиво! Так красиво, что слов не хватает. Жаль, я не могу описать этого даже в стихах… Хотя, может быть, когда-нибудь… М-да-а-а-а, видимо, Макс Фрай всё-таки был прав. "Грош цена тому поэту, который пишет в расчёте на то, что его каракули когда-нибудь будут прочитаны! Поэт пишет не для людей, и не для богов, и даже не для вечности, которая вряд ли умеет читать, а лишь потому, что обжигающие слова приходят неведомо откуда и безжалостно раздирают грудь, или потому, что у настоящего поэта нет ничего, кроме слов, и он боится исчезнуть, если замолчит." Товарищ Фрай определённо знал, о чём говорит! Вот если хотя бы один фальшивый критик ощутил на своей шкуре, каково это – в любой момент дня и ночи подчиняться причудам Музы. И ей ведь абсолютно всё равно, настроен ты сейчас писать или нет, дома ты, в тесном транспорте или на работе, спишь или бодрствуешь. Как начнёт выдавать строчки пулемётной очередью, так поневоле станешь записывать, боясь упустить ценную мысль. А если под рукой нет ручки и бумаги, а мысль идёт без остановки, тогда поэт становится опасен! Мечется по квартире в поисках творческого инструмента, бубня что-то себе под нос и не обращая внимания на окружающих. А когда находит подходящее средство, сбегает в уединённое место и начинает лихорадочно записывать надиктованные "сверху" строки."
      Представив это дикое зрелище и себя в главной роли, она звонко рассмеялась.
      "Воистину мы невольники своего призвания! Но в отличие от критиков пишем с удовольствием, ни капли не терзая нервную систему, а они… тратят тонны грязных слов и километры нервов!

    Мне просто жаль вас, недруги мои.
    Ведь сколько лет, здоровья не жалея,
    Ведёте вы с поэзией моею
    Почти осатанелые бои.

    Что ж, я вам верю; ревность – штука злая,
    Когда она терзает и грызёт,
    Ни тёмной ночью спать вам не даёт,
    Ни днём работать, душу иссушая.

    Орут, бранят, перемывают кости,
    И часто непонятно, хоть убей,
    Откуда столько зависти и злости
    Порой бывает в душах у людей!

      Вечно актуальные строки Асадова. Вот уж кто всегда попадает в точку! Эх, умеют же люди писать! Так легко и доступно, без всяких мозгозавихрений. В каждой строчке – энер-гия, любовь, жизнь бьёт ключом! Я бы с горячей благодарностью пожала руку таким поэтам, как Асадов, и многим нашим российским рок-исполнителям, делающим ЧЕСТНУЮ музыку.
      Даже не знаю, который раз перечитываю и воспроизвожу почти наизусть строки талантливого Незнакомца. Да, причём Незнакомец действительно с большой буквы, потому что он этого стоит.
      "Что делать, если внутри горит огонь? Остается одно – самое древнее и примитивное занятие – бросаться словами. Ведь если внутри горит огонь, то и слова ваши будут раска-лены, и все будут их бояться. А ведь бросать их надо именно в людей или в окно. И если вы точно сгруппируете слова, то стекла будут разбиваться вдребезги на большое количество колюще-режущих осколков. Но в этом занятии, как, впрочем, и в любом другом, есть один нюанс. Т.е. слова-то бывают не только колючими и раскалёнными, но ещё и красивыми, нежными. И если вы создадите именно такие группировки слов, то ведь вам наверняка захочется их сохранить. А делается это очень просто: сгребайте их в кучи, так называемые сугробы, ограждайте колючей проволокой и сторожите денно и нощно, никуда не выпуская, дабы какое-нибудь юное сердце не восприняло их всерьез. Если же это всё-таки случится, то все последствия будут на вашей совести. Не легко лечить раненое сердце. А слова – это вам не птицы, несмотря на то, что колючая проволока похожа на цветы."
      Браво, однако! Вот где кроется настоящее искусство! Так красиво и необычно… самыми простыми словами уметь так сказать!
      Некоторые говорят, что окружающие не имеют права оценивать автора и его мнение о себе превыше всего. Может, оно и так, но ведь смотря какой автор: один упивается своим произведением и собственной многозначительностью, а другой нещадно себя укоряет за литературные промашки, которых на самом деле может и не быть. Но ведь как часто нас тянет оценивать чьё-то творчество… Так что этот вопрос по-прежнему остаётся на повестке дня."
      Снежные тучи на небе неохотно расползались, словно не позволяя проникнуть на Землю свету дерзких звёзд. Но далёкие мерцающие фонарики всё-таки отвоёвывали жизненное пространство.
      "Как много… Тысячи, миллионы, миллиарды, нет, больше! Их так много и в то же время мало. Они умещаются в каждом человеке, который умеет чувствовать, мечтать. Наверное, можно даже в глазах увидеть отражение звёзд, если постараться. Я бы поделилась ими с тобой, кем бы ты ни был. Я бы многим поделилась, вот только Музой не могу – она является моим вторым Я, а иногда даже первым. Как хочется отдать этому миру самые лучшие мои стихи! Самые лучшие чувства! Безумно хочется сделать его добрее и красивее, но возможно ли это?
      Порой мне кажется, что все вокруг чужие, а я – нелегал на этой планете, инопланетянин в человеческой оболочке. Я пытаюсь пробиться сквозь захламленное земное сознание, донести что-то прекрасное, новое, искреннее, иногда даже не укладывающееся в обычные рамки. А люди проходят мимо… Как они могут быть такими равнодушными?! Вы, носящие гордое звание Homo Sapiens, кто вам дал право уничтожать чистосердечные порывы НАСТОЯЩИХ людей?! Да, может быть, они не совсем нормальны по вашим меркам, но вы не имеете ни малейшего права объявлять их сумасшедшими выскочками, требующими внимания по причине своей неполноценности или чрезмерной амбициозности! Вы никогда не поймёте, что это значит – ходить по краю бездны, срываться и опять возвращаться, смотреть в её глаза и не бояться. Вы никогда не поймёте, каково это – стать снежинкой или цветком, упасть в звёзды, обратиться птицей или ветром, видеть и чувствовать сквозь время и пространство, распахнуть подсознание в поисках ИСТИНЫ. Да что уж теперь… у большинства из вас слово "ИСТИНА" не вызывает никаких ассоциаций."
      Она с досадой пнула ногой мёрзлую землю, осмотрелась по сторонам и в очередной раз убедилась, что улицы по-прежнему пусты, а значит, никто не помешает ей оставаться наедине со своими мыслями.
      "Интересно, который час?"
      Она откопала под свитером часы, посмотрела на них и охнула: "Ого! Вот это я даю… Потому и улицы пустые, что время совсем позднее. Пора домой, завтра с утра опять в бой. Покой нам только снится…"
      Она заспешила домой и уже в скором времени наслаждалась теплом рядом с мохнатым пришельцем: "Милое создание! Пушистик, инопланетянин, Альф, Сёмушка, мой ласковый негодяй! Единственное существо, которое хотя и бузит, но любит. Кем ты был в прошлой жизни? Я тебя знала? Как ты думаешь, может, всё не так уж плохо? Есть же ещё на этой планете НАСТОЯЩИЕ люди… "
      А пришелец лишь понимающе что-то бурчал, намекая, что час поздний и он вовсе не намерен философствовать.
      "Ну тебя, соня. Спокойной ночи, Сёмик. Спокойной ночи, Муза."
      Засыпая, она в который раз вспоминала строчки Д. Самойлова:
   
    Поэзия должна быть странной,
    Шальной, бессмысленной, туманной
    И вместе ясной, как стекло,
    И всем понятной, как тепло.

    Как ключевая влага, чистой
    И, словно дерево, ветвистой,
    На всё похожей, всем сродни
    И краткой, словно наши дни.

* Пришелец – собака породы ротвейлер

28.08.2003, 03.10.2003 - 09.10.2003