Попури 1 из моего мира

§
Есть такие красивые женщины,
есть такие счастливые дни…
Что мне, Господи, зов деревенщины?
Я ведь сам из деревни Любви!
§
Окрыски прошлых позолот сифонят с утренних болот,
тогда как вечером они тиранят тех, кто без любви.
§
Икон не стало. Парсуна Перуна
таранит склепы пустых пепелищ.
А жизнь опять ослепительно юна –
любовь и близость, и страсть без границ...
§
К любви идут не с орденами, в любовь воротят без знамён.
Любовь есть трон, которым правит усталый маятника бой…
§
На дворниках – фраки, на улицах –блюз,
в парадных – ламбада объятий и вздохов.
И светлая радость, и прошлого груз,
и чаянье счастья у вечных истоков…
§
Лесбиянки дежурят в метро, подле них бродят девочки-панки.
А на станциях жмётся народ, разгрызая столетий баранки…
§
Люди-маковки, люди-буковки, предынфарктные – всем о всём...
Контрацепция слов по поводу, пересортицы окаём.
§
Спарринг. Выставка эмоций, переборки наших душ.
Не хватает в мире лоций, – сублимаций сломан луч…
§
На Андреевском спуске – офсет: тонколикие лица вплетает
век прошедший в грядущий завет. Патриашьи пруды закисают…
§
«Крест» опустил себя в «Глобус», прошлое взяв под арест,
Мчится по жизни микробус без пересадочных мест.
Без перепевок, на ощупь –третьего зрения всплеск:
ангелов солнечный росчерк, дьявола мрачный гротеск.
§
И Люцифер, вчера – венерианец,
сегодня – напрочь падший человек,
в твоем миру уже не иностранец,
а просто друг – отныне и вовек!
§
Размахнулись – Божий дар! – над осенним миром...
Ни сентябрь, ни октябрь едет на метле,
пострелёнок-сорванец – девочка Альвира
“Снег и дождик, снег и дождь” – пишет на стекле.
§
Наш микробусный маршрут мчится в жуткой тряске.
А девчонка-шалопут песенку поёт.
“Снег и дождик” – в ней слова, как в волшебной сказке.
“Снег и дождик, снег и дождь” – за  окном идёт.
§
Уйти в рассвет под струн холодных слив.
Вновь осень. Грусть явила свой мотив…
§
В киоске маскарадном, где продают автол,
играют третьерядно в подпольный лохотрон.
Играют бесшабашно в запретное авось.
У каждого заветно: “Иного отмотрось!”
У каждого заточка и жадные глаза.
У каждого сорвало по жизни тормоза…
§
Идут два пьяных организма: Она и Он. –
Земле хватило non-харизмы – содрать с икон
чужого хлебушка и неба – на полхолста:
с парсун смываются святые – в асфальт-листа…
§
Асфальтное рандеву: на бульваре в нос.
§
Ангелу отбили горн ледяного братства.
На Крещатике – затор, на Майдане – ****ство!
В фотомыльницах – оскал мрачного местечка.
Архитектор сплоховал, вытворил калечку…
§
Звание – опора для калек, – так сказал неглупый человек.
И добавил: – Знания, увы, это – не сношенье головы…
§
Сцепление пружин и вех, гамбит историй важных.
А за окном – житейский снег: судьбы финал миражный...
§
Культ личности, столичности – есть метод осмеяния
того, кто в неприличности свои вершит деяния.
Кружит себя на вертеле искусственных ура...
В Париже и Антверпене о нём идёт молва...
Да только как не тужится, но славы всей в нём – лужица.
§
Икон не стало. Парсуна Перуна
таранит склепы пустых пепелищ.
А жизнь опять ослепительно юна –
любовь и близость, и страсть без границ...
……………………………………………….
Любовь осталась – ей и молись!
§
Славянский мир витиеват и леп –
в нём душами намазываем хлеб,
и хлебушко жуем из вся Руси,
и водку пьём, и давим иваси…
§
Кто пройдёт через боль, тот узнает пароль…
Ты меня не неволь, – отпусти!
Потому как взыграла в душе карамболь,
и сказал я тебе: – Прочь с пути!

Но вернулся опять, захотелось понять,
как и что происходит не вдруг,
Ты принять – приняла, но обрезом – луна
расстреляла наш памяти круг…

Мы лежали с тобой, проклиная любовь
и все вешки на прошлом пути.
Ты подняла глаза, в них блеснула слеза,
тихо молвила ты: – Уходи!

1993-2003 годы моих надежд…