Глава 5

Наделенные властью,     облечённые силой –
Не желаем усердья      кропотливой работы.
Нам бы клацать оружьем,     нам бы силой похвастать,
Так, чтоб слава – навеки     и любою ценою.
Тех, кто нам непонятен,     объявляем врагами,
И, в свой вымысел веря,     мы бросаемся в битву,
Ослеплённые страхом,     убиваем в безумье,
Не пытаясь нисколько     разобраться, где правда.
И лишь после сраженья,     самомненье утешив,
Мы стоим на коленях     среди пепла и дыма,
Осознав запоздало     невозможность возврата,
Обливая слезами     скорлупу золотую.

Подошли они к лесу,     в восхищенье умолкли:
Величавые кедры     проросли прямо в небо,
Величавые кедры     вверх спешили по склонам,
Где-то там, притаившись,     укрывался Хумбаба.
В гуще зелени буйной     разглядели просветы,
Где проложены были     стражем леса тропинки,
Что удобно по склонам     прямо в чащу стремятся,
Что к вершине взбегают     как к престолу Ирнини. 
Словно дети взирали      побратимы на гору – 
Это место достойно    быть богов обитаньем:
Исполинские кедры     пышно кроны взметнули.
В их тени так отрадно,     так легко и спокойно.
Между кедров пространство     поросло диким терньем,
Среди них олеандры     и душистые травы.
Но, оружие стиснув,     Гильгамеш и Энкиду
Смело в чащу шагнули,     продираясь сквозь ветки.
С треском тернье ломали,     мяли травы ногами…      
Несмотря на тропинки,     заблудились в тех дебрях.
И теперь уж Энкиду     Гильгамешу промолвил:
«Что Хумбаба, коль рядом     есть плечо побратима!
Что один – одинокий?     Он –  ничто в этой жизни!
Чужаком в одиночку     он в лесу своём будет!
Ты же знаешь –  верёвка,    та, что скручена втрое,
Долговечней; два львёнка    вместе льва одолеют!»
И топор в три таланта     поднял сильной рукою,
И рубить начал кедры.    Гильгамеш сделал так же.
Но Хумбаба в чащобе   шум не мог не услышть.
Гнев вскипел в его сердце:    «Это кто там явился?!
Надругался над лесом,     моим детищем чистым!
Кто рубил мои кедры,     моих гор порожденье?»
Было б страшно представить     месть свирепого стража,
Только Шамаш небесный     вновь в событья вмешался.
Побратимам на помощь     он послал восемь ветров,
Восемь ветров свободных     с неба в чащу ворвались:
Грозный ветер Великий,    буйный Северный ветер,
Страшный Смерч смертоносный     и Песчаная буря,
Мокрый ветер ненастья,     знойный ветер Палящий,
И весны Бурный ветер,     и Холодный осенний.
Восемь ветров могучих     на Хумбабау восстали,
Зоркость глаз затуманив     непривычной слезою.
Шевельнуться Хумбаба     и хотел бы - не может!
И вперед на полшага,     и попятится - трудно.
И тогда сталХумбаба     говорить Гильгамешу:
«Если разум твой светел     пощадить меня должен.
Будешь ты господином,     я рабом твоим стану.
Нарублю тебе кедров,     что взметнулись по кручам.
Из тех кедров построю     твоим людям жилища.»
Не поверил Энкиду     в переменчивость взглядов.
Гильгамешу вещает:     «Слов не слушай Хумбабы!
Он хитер и коварен,     и живой нам опасен.»
Гильгамсш согласился,     спорить с другом не время:
«Как к Хумбабе подступим,     и начнется сраженье,
Нам бы надо сначала       лучей уничтожить,
Семь помощников верных,    семь защитников смелых,
И навеки померкнет       их могучая сила.»
«Друг мой, только подумай, - отвечает Энкиду, -
Если птичку поймаешь,    не уйдут и цыплята,
Мы лучами займемся    после битвы с Хумбабой,
Ведь они, как цыплята,    разбежаться не смогут.
Порази господина,     а поздней подчинённых.»
Слово друга услышав,    Гильгамеш начал битву.
Он топор боевой свой     поднял крепкой рукою.
А другою - кинжал свой     он стремительно вынул,
И немедля Хумбабу     рубанул он по шее.
И Энкиду не струсил –  в грудь Хумбабу ударил.
И на третьем ударе    пал Хумбаба без жизни.
Пал Хумбаба не дрогнув.    Пал страж кручи кедровой.
Застонав, заметались    все деревья в округе,
Потому что Энкиду     вместе с грозным Хумбабой
Поразил прямо в сердце      и могучие кедры.
Пал, Энкиду, сраженный,      страж зеленого леса,
Тот. чье слово законом      было землям соседним.
И недвижно умолкли      почерневшие горы,
Молчаливо недвижны       стали леса вершины.      
Пораженные, пали      и помощники стража –
Семь сияний Хумбабы        были напрочь разбиты.
А когда всё свершилось,       и сиянья померкли,
Снял Энкиду устало      боевое оружье.
Снял кинжал в семь талантов,      бросил сеть боевую*.
Среди глыб каменистых,      среди зарослей буйных
Обнаружил земное       Ануннаков жилище,
Недоступное ране,       тайно скрытое в дебрях...

Стало  слышно  как кедры       с треском наземь валятся –
Рубит в чаще деревья      Гильгамеш распалённый.
Стал рубить и Энкиду..      Но окончено дело,
И печальное слово      он сказал Гильгамешу:
«Друг мой, хватит, довольно!       Кедр живой мы убили.
Так давай обратимся      к богу нашей молитвой.
Совершим возлиянья       перед Шамашем светлым,
И доставим к Евфрату      кедров мощных колонны.»