Аисты глава из поэмы

(Это было на курской дуге)

На опушке леса заболоченной,
Возле ручейка с зелёной тиною,
На дубу огромном скособоченном
Приютились гнёзда аистиные.

Нильские болота тепловодные
Аистов зимой в туманы кутали,
А гнездовье на любимой родине
Оказалось среди боя лютого.

Грозный рык войны совсем не страшен им:
Гнёзда мастерят из тонких веточек.
И немецким матерям и нашенским
Принесут ко сроку малых детушек…

В полосе нейтральной жили аисты.
Поглядишь – и сердце в изумлении.
И ничья рука не поднимается
Пулю посылать в том направлении.

На краю опушки, возле зелени
Немцы. Пулемёты во все стороны.
Наше боевое охранение
Выдвинулось ближе ночью чёрною.
В ста шагах к востоку у промоины
Затаились пехотинцы-воины

…Жаворонка трели с переборами,
Солнце краем глаза улыбается,
Медсестричка Катенька Егорова
В стереотрубу глядит на аистов.

Ей село уральское привиделось…
На пригорок тропочка взбирается
На лужайке лютики и жимолость,
Старый тополь возле дома. Аисты…

Снайпер затаился в кроне дерева,
Выстрелил на отблеск мимолётный,
И не отклонилась пуля-стерва,
Прожужжав над полем, над болотом…

А весна цветами поле залила,
Как невеста к свадьбе собирается…
…Злобною осою смерть ужалила…
И не прилетят к Катюше аисты…

Словно прикорнула наша Катенька,
Та, что семерых из боя вынесла…
Потихоньку ярко красной капелькой
На её висок кровинка выползла.
Батин был черёд дежурить на посту
В это утро яркое, но грустное.
Он увидел, как взлетели аисты
И услышал, будто ветка хрустнула...

Батя был тогда уже за ротного,
А комбата вдруг к начальству вызвали
Он ушел, подпоясавшись плотно,
Приказал отцу заняться письмами.

Кто там не был, тот не догадается,
Как невыносимо то мучение,
Что за боль за словом укрывается:
«Имярек погиб при исполнении…»

Похоронку выписав на Катеньку,
Молча, хмуро, строго по порядку
Автомат свой вычистил старательно,
Закатал потуже плащ-палатку.

Вечер. Вышел из землянки батя,
Тем бойцам, что были с ним втроём,
Приказал: «К утру меня встречайте
Если что, прикроете огнём»…

Наш передний край молчит загадочно,
А немецкий пыхает ракетами.
Проволоки, мин – всегда достаточно,
Чтоб разведку «радовать» секретами…

И ушёл-пришёл он незамеченным.
Как ни напрягали слух и зрение,
Не смогли бойцы засечь разведчика,
Командира Бондаря Евгения.

…Воротился со щекой разорванной
Кровь на рукаве, винтовка-снайперка,
Всё лицо в земле – чернее чёрного…
Самокрутку сделал перво-наперво…

Окружили. Ждут, разгорячённые,
Мигом фляжку спирта расстарались.
Прохрипел сквозь губы рассечённые:
– Финкой бил. Чтоб птицы не пугались…