Нестарический поезд в Мифическ

Умирают души
От душевной стужи.
И котёл на месте
Он вскипает быстро
Чёрт вокруг витает,
Угля подсыпает...
И большие вилы в чёрной там руке.

А на тёплом море – в береге Хорона,
Крови истекает, больше чем за век.
Ледяная глыба – тает под изгибом
Каменного века... город вымирает. Отмирает.
Нету Человека, нету там души. За бетоном – ждёт потоп.
И в глуши зачахлой –
Глупый и несчастный с бородой философ,
Он играет шахматный надел:
Он очки надел и шляпу, старый плащ и белый воротник,
И кольцо от свадьбы бело – выгорело, ирзжавело...
Мелом нарисует себе он судьбу...

Бабу потерял он.
Дети разошлись – каждый в никуда.
Пыль в карманах дряхлых, –
И тоска в уме.
Но он в пачке масло и печенья куль,
Чай допьёт скуластый – выльет жижу в стул.
И коса косая смертью испускает душу она в дым...
В среду отъезжает старичок к нам в Крым.

В добрый и в окурках прыгнет дед в вагон.
Пыхнет дизелёк сверху... там огонь.
И за окнами поедут города и сволочь леса,
Люди да чужие, некие глаза, лилии и лебедь,
Шторы, и уютна мебель, бабушки в платочках...
И не прозевай – в прошлое уедешь,
Где-то будет точка.
А на берегу чёрной мглы Чорного моря,
Вдоль за кипарисы бричка верхового тока –
называется трамвай – пискнет, лязгнет, свернёт,
Где, должно быть, был тот Рай.
Но рай – в душе,
Да будь же тает лёд!
И ногой мы камень разминаем – из него нам брызжет мёд.