Тишина в метро, течение полос

- Паленая тишина, на удивление тихо сегодня. – старый приятель Темон, снимает очки, протирает стекла. Мы перешли на станцию Проспект Мира, это был понедельник, и действительно было как-то тихо, хотя людей как всегда за тысячу… Они живым течением наполняли переходы, и медленно проплывали в двух направлениях. Каждый, подобно старому буксиру, тащил за собой недосмотренные куски виртуального картона с картинками мертвого сюрреализма, которые еще час назад можно было назвать сном. Мы  проспали на работу, и теперь не было особого смысла спешить, как и в спешке в целом тоже не было никакого смысла. Понятное дело как и многие другие, мы с Темоном выражали собой воскресную алкогольно-вечернюю реальность… О чем свидетельствовали красные, воспалившиеся глаза, и последняя мелодия в стиле “The Doors”, которая воскресшим Моррисоном воспроизводилась в опустошенной от эмоций голове.
Сегодня понедельник, классический понедельник… Я молчал, а Темон рассказывал дурацкие истории про то, как советские строители, разберут на сувениры, первую в Москве монорельсовую дорогу. Иногда в ответ я улыбался, но сам смотрел куда-то сквозь толпу людей в конец тоннеля. Показался поезд, и люди также не нарушая этой загадочной тишины, что царила здесь ранее, вошли в вагоны. Как и было за сотню лет до этого момента, все сидели молча, кто-то читал газету «Советский спорт», кто-то журнал «Playboy», но и те и другие не выражали на своем лице ровным счетом ничего. Только течение полос и тишина. Я выдвинул версию, что может нам вчера децибелами уши прострелило, ведь динамики звучали на полную. Хотя, вот кто-то уронил бутылку с пивом, и она глухим молотом ударилась об пол вагона метро. Мы оба слышали этот звук совершенно четко. Многие слышали, потому что сразу обернулись, и уставились на точку падения. Бутылка не разбилась, а лишь по инерции движения поезда, откатилась в сторону. Содержимое вылилось наружу, а мужичок пьяный, выронивший весьма ценный для этого утра продукт, только махнул рукой и обругал все по матушке. Как выяснилось в конце его триады, во всем снова были виноваты демократы, ибо это их поезда неправильно ездят…
Затем он сошел на следующей станции, и снова наступила эта таинственная тишина. На удивление никто из граждан не прокомментировал это событие. Только Темон глядя на это, почему-то сказал.
- Да уж, надо бросить курить…- затем он уставился в пол.
- У меня в кармане еще пачка полная, сегодня не случится… - мы доехали до своей станции, поднялись наверх. Улицы постепенно наполнялись людьми. И тишина нарушилась гулом машин и громкими шагами горожан. На краю обочины, мы с Темоном заметили труп бездомного человека, а рядом стоял страж порядка, и что-то сообщал по рации. Темон почему-то снова повторил свою фразу.
- Точно, надо бросить курить. – и он достал из кармана жевательную резинку.
Глядя на это все, я стал догадываться, что та тишина, которая царила там, в метро – это ни что иное как музыкальное сопровождение к прогулке Смерти по универсаму Жизни. Она ведь ехала рядом с нами, и каждый наверняка ее чувствовал… Этот ее холодок в дыхании, когда она ходила туда и сюда выбирая нового человечка. Затем она сошла с нами на станции, и поднялась по эскалатору вверх, и там уже она поняла, кто отправится с ней в романтическое путешествие.
- Знаешь, сегодня это точно не случится…
- Почему, думаешь у меня воли не хватит? – возмутился Темон.
- Да нет, просто у тебя смерти на это не хватит!
- А… Вон ты о чем…
- Курить будешь? – я достал две сигареты, и одну протянул приятелю.
- Нет, не хочется. Я лучше минеральной воды куплю.
- Смотри, как знаешь. –  я закурил, и почему-то мне стало легче. А Темон задал очередной вопрос.
- Как ты думаешь, Она еще рядом?
- Навряд ли, в отличии от нас с тобой, Она никогда не опаздывает на работу.
Темон больше ничего не спрашивал, а я докурил свою сигарету, и Смерти рядом больше не было.