Исход

Монументальность софийства являет себя как предметность,
Встречи, события, судьбы становятся телом,
Мир очертил себя множеством тел как дискретность,
Скальпелем плотью себя обнаружил и сделал.

Громкий художник втирает себя в неустойчивость знанья.
Тянет из фляжки вино и малюет чертей на приделы,
 Фресками стелет насевшую копоть втиранья
Неограниченности в оголенность предела,

Жидкое в жимолость, красок в реальность благого пространства.
Кожа предмета - его текстовая структура,
Сущность границы контакта лоснится убранством,
Не пустота ли творила из мира культуру?

Я вспоминала преданья веков в суете многолюдья
О серполикой мадонне - яге Лионелле.
Из забытья выходили ее стародавние кудри,
Песни ведьмачьи вакханки взбешенные пели.

Нет! Ни одно ее слово не вышло из скупости тлена!
Батюшков зря и вакханок созвал с Эригоны.
Ах, Лионелла - морская беснуется пена!
Шлягером томным седьмого по счету прогона.

Мир без тактильности смыслов невнятен для вещего глаза,
Только искусство служеньем своим беззаветным,
Горько сжигаясь, сумело наплавить алмазов,
В смыслах любви мир является нам ис-предметным.

Зеркало в зеркало - это искусство глаз - глазу,
Само себя сознающее в мире телесных потугов.
Отсвет касается отсвета, разные фазы
Мира летят и стремятся навстречу друг другу.


Кто-то глядит мне в глаза, заявляя свою испредметность.
Сущность границы контакта? А может, царапина мира?
Скальпелем режу гранат – это звучность и цветность,
Едем туда, где зияют пустоты пунктира?