Зима - Часть I

Пролог

                For he gave all his heart and lost.
                William Butler Yeats Selected poems

Слово, удар, нокаут.
Я в этом – профи.
Светский раут в разгаре.
Я рисую твой профиль
На бумажной салфетке.
Ты прав, конечно,
Это – болезнь.
Креветки,
         анчоусы,
                пицца…
Все эти бредни об одинокой птице  -
Предлог, чтоб к тебе пробиться,
                тебе польстить.
Может быть, это способ тебя спасти
От самого себя.
Хотя, какое мне дело?
«Трудно быть Богом». Но я
сама захотела.
Опередили.
Гвоздями проткнули душу.
Пусти меня в небо.
Я его не разрушу.

Твои отметки всегда на полбалла выше.
От разговора с тобой когда-то срывало крышу.
Сейчас мне нравится эта недостижимость,
И обаянье, и наша общая лживость
               как одеянье –
         мехом – на голое тело,
     пушистым снегом на кожу.

Я стою у окна и строю прохожим рожи.


I.
             Но это хорошо, поскольку счастье есть забвенье.
                Яна Джин «Обращение  номер два».



Я люблю тебя очень, очень, очень
 Впрочем,
          это нам не поможет
Прочно
       только забвенье.

Я забываю.
            Глотаю
фильмы, книги, концерты, людей, таблетки…
Снегирь, сидящий на обледенелой ветке
Не так одинок, как я.
  Часто
         мир, казавшийся мне таким прекрасным,
  Растворяется в боли.
Я сижу в зале и запоминаю роли.
Но иногда я не понимаю смысла
И не узнаю актеров.
Я - в группе риска.
Мне трудно забыть об этом.
Если б ты не был любимым моим поэтом…
Боже…
          это страданье
     вряд ли вообще возможно.

Зима – не время года, а ощущенье
           как полнолунье.
       Недостаток общенья
       Порождает безумье.
Оно заползает в щели,
                прячется в занавесках.
Оно пытается обрести свое место.
        И не находит (также как мы)
Поэтому просто бродит
     по дому. Пугает спящих
красавиц. Как привиденье.

Как хорошо, что тебя нет рядом!
           И как ужасно
Окидывать город прощальным взглядом
           и безучастно
садиться на самолет
      с билетом как можно дальше
и только в один конец.
        Я помню, раньше
Мир не был таким жестоким.
Но вымерли динозавры
И рай потерял реальные очертанья.
             Мавры
      стали душить невинных женщин.
     И ты стал резче.
Это –
        начало упадка.
Я буду краткой.
Ты тоже любил. Украдкой,
    а я превращалась в пепел.

Потом мою урну просто разбило ветром.
Страсти, мысли и чувства,
                бывшие под запретом
             Разлетелись по свету.
Странно.   Мне кажется, я еще жду ответа,
Хотя и знаю,
     что голубь почтовый умер
    тем страшным летом.
                Помнишь?


II.

                - Tu ne crois pas ; l’amour?
                - Non. ;a t’;tonne?
                - Oui, ;a m’;tonne beaucoup.
                Le Fran;ais pour tous. Самоучитель.


Я дышу этим воздухом,
этой смесью кислорода и гнили.
Мне знаком этот запах прошлогоднего снега.
       Запах бессилья.
Смирения перед данностью. Скорость бега
Пропорциональна отдалению цели.
Я целую пространство. Я обнимаю время.
         Я – твоя женщина.
     Это случается не со всеми.
И звезды снова споют тебе ту же песню.
И в небе – ясно.
Мир, казавшийся мне таким напрасным,
           наполнен светом.
Странно, что ты не умер. А мог бы. Это
          было бы справедливо.
               Для нас обоих.
Я уже полчаса смотрю на эти обои.
Орнамент ожил. Цветочки танцуют буги.
            Меня тревожит
   Редкое оживление сей картины.
Пожалуйста, если тебе не так противно,
           Поставь-ка чайник.

      Вселенский холод.
А все-таки миром правят любовь и голод.
         Зима и голод.
      Твой сон расколот.
А сердце давно превратилось в кубышку с ядом.
Спасибо, но мне ведь тоже уже не надо.
      Я пью без сахара. Крепкий.

   Вот только нервы сдают все реже.
«Первым всегда звонит тот, кто умнее».
          Есть же
    действительно мудрые люди.

Кто-то страдал за веру, за Родину, идеалы.
         Я же страдаю просто.
Мои подмостки не отличить от погоста.
      Я – отражение в зеркале.
      А может я и есть зеркало.
      Я – твое отражение.
Теперь я думаю, все познается в движении.
         Нет неподвижных истин.
Я мало смыслю
              в стихосложении.
Но в самосожжении – точно!
Вспышка – это красиво.
                Но так непрочно…
Здесь открывается бесконечная перспектива.
       Любовь заочно.
       А объективно
Ее и не было вовсе. Моя задумка!
Не веришь? А как бы иначе
       Ты дал мне сдачи?
А я бы пришла на чашку чая?
За результаты я
                не отвечаю.
Ведь я мечтаю. А ты уже нет.
          Незрячий. Горько.
Не в этом смысле, а просто без сахара,
В этой дурацкой комнате и с тобой.
– По-моему, кто-то из нас глухонемой.
      Может быть, оба.
– А кто мне клялся в вечной любви до гроба?
– Ну, это ведь просто клятва…
– Знаешь, ты слишком красивый и аккуратный!
– Это бестактно.
– Ага, налей-ка еще полчашки.
      Я – твоя муза. Терпи.
      Все это тебе на пользу.
– Ты говоришь как будто бы по бумажке.
– О, я прочитала столько, сколько не влезет
  Ни в один самый долгий и чистый лист А-4.
– Тише. По-моему, мы не одни в квартире.
– Конечно! Зато, наверное, в целом мире
                безумней нас не сыскать.
– А может, мы просто там кого-то убили
                и нас хотят задержать?

– Ко мне это вряд ли имеет какое-то отношенье.
      Я улетаю... Спасибо за все. Прошу прощенья.
– Мы еще встретимся?
– Да, вероятно, когда-то, где-то.
      (в этом месте муза  навсегда оставляет поэта).

Эпилог

                Ты не знаешь, что тебе простили…
                Анна Ахматова «Шиповник цветет»

Я искала тебе замену.
Бродила по центру города,
сидела в комнате,
лезла на стены,
жгла свечи,
писала письма,
вскрывала вены,
бросала вечер
в окошко твоей памяти.
Каждый день – на арену.
     Все – на продажу.
    Не знаю даже,
кто из нас первый
сдался. Но и не важно.
Искренность наказуема.
Предсказуемой ложью.
А я – бумажным
Корабликом
По волнам твоих мыслей
Тихо плыву к тебе.
Эти снежинки почти как листья.
             Ну а судье
ответим, что мы нечаянно.
Не хотели.
Не сберегли.
Не углядели.
Ведь, порывая с прошлым,
всегда рискуешь,
теряешь нить Ариадны.
Нет равновесия между «хочу» и «надо».
           Нет разницы
Между прикосновеньем и взглядом.
Рядом
      шагает только северный ветер.
Холодный, строгий,
       другой дороги
он тебе не наметил.
Так будь же светел,
радостен и спокоен.
Пусть хор нестроен,
пусть дом построен
на чьей-то смерти.
     Я на две трети
состою из обрывков,
намеков, сказок, воспоминаний,
        чужих признаний.

      Искусство
от безразличия быстро теряет чувство
и превращается в ремесло.
        Вода точит камень.
Качество переходит в число.

Я вспоминаю тебя, читаю
стихи,
справляю
свое двадцать первое
Рождество.