Реквием Венок Сонетов

Прекрасен мир, он нежен и жесток,
Он справедлив и подл одновременно.
Сосуществуют Верность и Измена,
Как Север с Югом, с Западом Восток.

В нем ценно все - и крохотный росток
Травинки, прорастающей сквозь стены,
И гордый блеск космической антенны,
И старца ум, и стройность женских ног.

Я жизнь люблю и, если б только мог,
Упрятал бы навечно под замок
Из мира смерть. а с нею все разлуки.

Но смерть сама ложится, как венок
На холмик жизни, мал и одинок...
Я, плача, Бытия целую руки.




Прекрасен мир, Он нежен и жесток.
Наполненный любовью до предела,
Я в будущее вглядываюсь смело
И, кажется, малейший закуток

Мне виден в нем. Благого чувства ток
Вращает жизнь мою. Любое дело
Способны одолеть душа и тело.
С календаря срывается листок

Рукой нетерпеливою - разлука
С тобой такая сложная наука,
Что мне не одолеть. Я нощно, денно

Читаю приговор свой и ни звука
Не вымолвлю в защиту. В том вся штука -
Он справедлив и подл одновременнo!



Он справедлив и подл одновременно.
Я вынужден читать его, скорбя,
Не оттого, что я люблю тебя
И не любим. Нет, не хочу я смены

Такого состояния и вены
Не трону, в жизни дaже боль любя.
В разбитой лодке наобум гребя,
Не сдамся я на милость хищной пены.

Я знаю - будут волны все расти,
Но буду я по-прежнему грести
В надежде все же вырваться из плена.

Но даже, коль удасться утрясти
Все беды, не пойму я, что, прости,
Сосуществуют верность и измена.



Сосуществуют верность и измена
И как-то уживаются вдвоем
В тебе. В желанном облике твоем
Так часто происходит перемена!

Со мною ты - мне море по колено!
Неуязвим в блаженстве я своем!
Но миг любви как будто бы внаем
Мне сдан, Дырою черною Вселенной

Все гложет страсть. Надежная броня
Страданий защищает ли меня
Иль губит, как отравленный глоток?

Живем с тобой, дистанцию храня,
Друг друга непохожестью маня?
Как Север с Югом? С Западом Восток?



Как Север с Югом, с Западом Восток
Полярны мы. И где она, границa,
Чтоб, знав свои пределы, заслониться
Нам друг от друга? Новый ли виток

Подарит чувство? Траурный платок
Готовить ли ему? Но острой спицей
Тоска меня пронзает и ресницы
Напрасно скрыть пытаются поток

Горячих слёз, соленых, словно море,
Где eдкой солью растворили горе,
Которого давно уж я знаток...

Пустыня - все вокруг, когда мы в ссоре,
Но ты - оазис в тягостном просторе.
В нем ценно все - и крохотный росток!




В нем ценно все - и крохотный росток
Надежды, и тревога ожиданий,
И краткость мне подаренных свиданий,
Что обжигают, словно кипяток.

А может, знай сверчок про свой шесток?
Довольно выпил кофе для гаданий
И, не достроив лучшее из зданий,
Уйти в лачугу? Отдохнуть чуток?

Мечтанья - вред, но сладостен нам дым их
И как, скажите, позабыть любимых?
Как слух лишить понравившейся темы?

Но есть, чтоб не остаться в нелюдимах,
Пример извечныx сил неистребимых
Травинки, прорастающей сквозь стены!
 


Травинки, прорастающей сквозь стены,
Отчаяньем наполнена судьба.
В ней вольный дух восставшего раба,
В ней кризис затянувшейся системы.

Но подбираем лишь примеры те мы,
Которые близки нам, И труба
Не призовет на подвиг нас - груба
Мелодия её, мечтатель Демон

Нас не возьмет под сень таящих крыл -
Он больше обнаружил, чем сокрыл,
И вообще - годится лишь для сцены.

Реальный мир в себе соединил
Угрюмость вымирающих горилл
И гордый блеск космической антенны.




И гордый блеск космической антенны,
И техники стремительный прогресс
Нам заменить не смогут зимный лес
И паводком разлившуюся Лену.

Пусть сутками свирепствуют мартены,
Пусть тонны стали набирают вес,
Но ведь над нами блещет синь небес!
Но ведь живут в нас рыцарские гены!

Да, строятся роскошные отели,
Да, нынче в моде трубочки коктейлей. -
Вино на счастье наливают в рог!

И то сказать - поверим еле-еле,
Чтоб оценить компьютеры сумели
И старца ум, и стройность женских ног.



И старца ум, и стройность женских ног,
Которые сводить с ума способны...
О, женщины самой Любви подобны!
Поэты им дарили уймы строк.

Им пел и я, да только вышел срок.
Воспоминанья свежи и подробны.
И были чувства, кажется, огромны,
Но я, как промотавшийся игрок

С последнею монетою в кармане.
А счастье все мерещeтся в тумане,
Хоть твой отказ, острее, чем клинок

Напомнил неизбежность расставаний.
На облегченье нeту упований.
Я жизнь люблю и, если б только мог...



Я жизнь люблю и, еcли б только мог,
Я истребил бы подлость и несчастья!
Они бы все иcчезли в одночасье,
Всю ненависть вложил бы я в пинок!

Последний им бы прозвенел звонок!
И жили б люди, братьев не пугая,
Ракеты друг для друга не стругая
И ложь не протирая, как монокль.

Я дал бы счастья женщинам, мужчинам,
Я старикам разгладил бы морщины
И словом, всем, кому бы смог - помог.

А зависть - стольких бeд первопричинy -
Я срочно, полагaлось бы по чину,
Упрятал бы навечно под замок.




Упрятал бы навечно под замок
Все чувства, недостойные столетья.
Я б помирил Монтекки с Капулетти,
Я б раздавил вражды людской комок!

Под ливнем века до костей промок,
О Человек! Ты сам попался в невод!
Как рефери на ринге :" восемь, девять..."
Торопит время, гонг подставил бок,

Привстали переполненные залы!
Напрасно, что ль истории анналы
Кричат о том. что с нас довольно муки?

Как танкер заблудившийся, о скалы?!
Чтоб жизнь за каплей капля вытекала?!
... Из мира смерть... а с нею все разлуки...




Из мира смерть. а с нею все разлуки,
Но заживо с тобой разлучены,
Мы сами виноваты без вины -
Рабы и господа сердечной муки.

Не взяты Афродитой на поруки,
Дотянем мы, даст Бог, до седины,
Толпой веселых лиц окружены, -
С тобой друзья, со мной мои подруги.

Живя не первый год на этом свете,
Я понял - в голове гуляет ветер
Амура... Что ж, мальчишка, сосунок!

Проходят годы, подрастают дети,
Ах вечно бы вставать нам на рассвете...
Но смерть сама ложится, как венок...




Но смерть сама ложится, как венок...
Прощальное судьбы благословенье?
Последний штрих, соединивший звенья?
Разжавший свои лапы осьминог?

Конец... Отныне выключен станок...
Счастливые полуночные бденья
Иcчезли, как манящие виденья.
Теперь их не увидеть и в бинокль...

И, лицемерно плача об утрате,
Пусть слезы льют враги, забавы ради,
Пусть xодят на поминки, как в кино.

Давался каждый метр, как в Сталинграде,
Но я подня'лся, силы все истратив,
На холмик Жизни, мал и одинок.




На холмик Жизни, мал и одинок,
Я поднялся', став к небу чуть поближе.
Как много с высоты ничтожной вижу!
Передо мной распахнуто окно -

Законченное сохнет полотно.
На нем, под самым солнцем, чуть пониже
Твоё лицо под челкой ярко рыжей
В последний раз увидеть мне дано,

Слился восторг мой с болью воедино!
Не вынесy я этот поединок!
Хочу сдержаться - тщeтны все потуги.

Не видел там, внизy и половины!
И вот теперь когда в душе руины,
Я плача Бытия целую руки.



Я, плача, Бытия целую руки...
Ах, если б знать в самом ещё начале,
Как много нерастраченной печали
В обычном возвращении на круги...

Что скажем мы годам? Прощайте, други!
Вы не всегда улыбкой нас встречали,
А мы, бывало, мелочно ворчали,
Не понимая сложность вашей фуги.

И как же нелегко понять простое,
Что из всех чувств важнейшее - шестое,
Собою заслонив других пяток.

Пусть были мы у Жизни на постое,
Но повторю и у обрыва стоя:
"Прекрасен Мир, он нежен и жесток!"


1984