Рим

Щадит пришельца гордо мир маниакальный,
На Колизея стертой плоскости фокальной
    Распластан односложный палиндром.
Игривость зеркала уродует аскета,
Пробоины в глуби паранормальной сметы
    Командуют чувствительным нутром.

По осени ползком от кочки до полудня:
Мне ближе жижа общепринятого студня,
    Микробу – (вос)питательный бульон.
Паром раздул пары – невелика наука
На плесневелый берег копоти и стука
    Обрушить змеевидный сикстильон.

Закинув в лужу сеть и навострив трезубец,
Не гладиатор вовсе, но и не безумец,
    Орудуя графитовым багром,
Ищу я пристань там, где нет дебаркадера,
Где в мрачных теремах парадоксальной веры
    Стендаля воплощается синдром.

От протоплазмы веет пеной брадобрея,
Кто мелет ерунду – вовек не раздобреет
    И достоит до греческих календ.
Устав от тошноты поэзии печальной,
Агрессию материи примордиальной
    Плеснет в лицо живой эксперимент.