Синее и серое инвертаризация памяти

Тебя зовут Люба. Люба. Любава. Любовь. Легкие выдыхают воздух, связки наполняют его звуком, язык рождает слова. А тебя нет. Люба.
Черная, вязаная кофта. Разлетающийся треугольник волос. На секунду – ты поднимаешь голову, и взгляд ускользает вновь. Монотонно скрипит по бумаге ручка, превращаясь в потоки чужих, равнодушных фраз. Почему?
Я беру твои руки. Они холоднее воды, текущей под тонкой кожей. Я прижимаю ухо к сплетениям вен и слушаю, слушаю, слушаю…
Ни плеска. Ни журчания. Но ручьи бегут, храбро преодолевают пороги и разливы, темными прожилками собираются к глазам и падают в лед. В сине-серый лед твоего взгляда.
Он потеплеет. Потом. А я буду искать. В толпе. В голосе. В случайных словах. Искать, чтобы выбросить прочь. Потом.
Зимний вечер. Падают белые хлопья. Твое лицо прячется под капюшоном, покоряясь власти теней. Глубокие черные провалы. Будто череп. Люба. Когда-то – через дни, месяцы или года – ты позвонишь в мою дверь, и я пойму – срок настал. Под ногами заскрипит снег. Вечный снег декабря. Навсегда. Люба.
Мы идем по затихающей улице. Дома. Троллейбусы. Редкие встречные. Красный свет светофора. Ты шепчешь:
- Будем считать, что это зеленый.
Будем. Машины кричат. Пронзительно и тревожно, как долгие гудки телефона. Шесть цифр. Пальцы тянуться к кнопкам.
- Люба! – слова превращаются в колебания тока, чтобы ожить вновь, чтоб снова наполниться мольбой и любовью. И вернуться - коротким, презрительным писком брошенной трубки.
Почему!? Я кричу и не могу расслышать свой голос. Будильник замолкает, но сон уже ушел. Чуть дрожат пальцы. Это будет позже. Позже. Позже. Позже. Последние заклинания отчаяния, и воздух, наполняющий шприц. Просто и наверняка. Люба.
Огромное, пустое здание. Полутьма коридоров. Широкие провалы окон. Дырка в стекле. За ней ночь.
- Похоже, стреляли.
Ты смеешься. Дефект. Всего лишь –  маленький производственный брак. Где-то далеко-далеко люди. Они живут и ждут. Мы одни.
Останемся? Щелкнут ключами сторожа. Погаснет мерцающий свет последних ламп. И придет тишина. Дверь за дверью. Комната за комнатой. Вечность за вечностью. Конечно. Люба.
Я буду искать тебя. Среди пустых улиц. Среди чужих домов. Среди бегущих строчек писем. И найду. Не тебя.
Дребезжит троллейбус. Редкие пассажиры. Десять коротких шагов. Я не сделаю их, и ты исчезнешь в шумной рыночной толпе. Исчезнешь, чтоб больше уже не вернуться. Последний раз.
Раньше? Позже? Придет апрель. Ветер тщетно тормошит бурые, прошлогодние листья. На газонах рвется к небу трава. Глаза ломит от белизны. Мел? Известь? Ты держишь ведерко в руке. Осторожно, чтобы не запачкать костюм. Люба. Ты говоришь. Весело, самозабвенно, как только и можно весной. Не со мной. Я спокоен. Меня здесь нет.
Апрель. Тает снег. От неосторожных шагов он становится водой и наполняет ботинки. Лед тоже тает. Синее и серое. А я иду. Из пункта «А» в пункт «Б».
- Подожди!
Я равнодушно жду. Вода исчезает в черной земле.
Прощай, Люба!