Я тобой увлекаться не должен

Я тобой увлекаться не должен,
Я и вовсе сегодня в Москве.
Но давай же,
             давай же продолжим
Упражнения в колдовстве!

Эта осень совсем не печалится.
И хохочет она, и смеется.
Этой осенью с твоими чарами
Очень трудно стало бороться.

Угадаю ли я, узнаю ли
От магических рун и констанций,
Что же будет со всем этим далее.
На какой же конечной станции?

Я не жду никогда, я все сделаю сам,
Но какие же злые вокруг голоса!
«Ну, посмотрим, проверим, на что он горазд. 
От неверных шагов он не знает лекарств! »

Нити желтых реклам за стеклом, а на нем
Я твой черный портрет нарисую углем
И пускай что угодно мне скажут.
Пусть твердят те, кто здесь ни при чем.
Но давай же,
             сейчас же,
                давай же
В колдовстве упражненье начнем!

Никто, кроме нас, не узнает –
А утром развеет рассвет –
Портреты всегда оживают,
Когда никого с ними нет.

А черные уши все слышат,
А шея прозрачная дышит,
А черные губы хотят говорить...
Скажите мне «нет»,
                скажите мне «да» -
Я вас полюбил до рассвета!
Сейчас или никогда
Хочу я слышать это.

А там, за окном, за московским окном
Прозрачные лужи подернулись льдом,
И зима застонала, глуха и нема.
Это вместе с тобой появилась она

В этом городе многоэтажном
И в блокноте под кипой листков,
Там, где бродит мой призрак бумажный,
Оставляя следы в виде слов.

Ну, откуда б я взял этот странный рассказ?
От неверных шагов я не знаю  лекарств.
Но от чар твоих, может быть, тоже
Ничего, никогда не поможет.

Ни в Москве, ни в Тюмени, ни где-то в пути.
Это может само незаметно пройти.
Через год, через два, через три, через пять,
Если я перестану тебя вспоминать,
Если больше не буду летать, словно чиж,
На одних заклинаньях повиснув в ночи.

Через три, через пять, через шесть…
Если я увлекаться не должен,
Это может само надоесть.
Ну а как же,
             а если,
                а все же…