НА СВЕТ

1.

Два странника идут проселочной дорогой.  То ли молятся, то ль думы думают, или просто молчат –  не нам это знать. Вечереет.

…Прилетела вдруг с неба Звезда – не в руки к странникам, не к ногам их, не в  пыльную землю упала,  не за быструю реку в таинственный лес, а в само сердце  к ним – с самых Небес. Озарилось вокруг все сиянием дивным, стало в сумерках ярче, чем днем.  Вот ведь радость! 

Молвил слово тогда первый странник, излил другу сердечному думу свою нездешнюю. Не по-нашему говорил, не по-простому, а  по-книжному, мудреному:

– Прости меня, брат,  рассуди, – все я думаю о том, что эти годы передышки между открытыми гонениями даны не для того,  чтобы мы погрязли в междоусобной борьбе, восстали «паства на паству», «приход на приход» и, уподобившись старательным курам, бездарно и напрасно искали Истину в микрокосмосе птичьего двора.  Нет, бесценное время короткого мира ниспослано нам совсем для иного…

Отвечал тогда друг его, странник:

– Воистину так, милый брат! В краткий миг десятилетий на пороге вечности да поможет нам Господь отыскать высочайшее смирение и в величавой высоте орлиного полета, чтоб не посмели мы, взывая о Царствии Небесном,  в тесных стенах души своей затвориться.

Вот и весь разговор.

…Тут и пала ночь. А странникам не надо ни огня, ни очага:  в сердцах горит одна Звезда, потому-то и  телу телло, и на душе тихо, покойно, и в делах и мыслях у них согласие, во всем друг пред другом смирение, совет да любовь. Расположились в чистом поле у быстрой реки и на молитву всенощную стали, дабы исполнить непреложно древний устав обители разоренной…


2.

…Глубокий духовный сон сковал нас, нашу волю и  совесть. Глухота и слепота поразила остудившиеся в безлюбовьи сердца. Мы подобны страннику, заблудившемуся в зимней ночи: из последних сил он шел и шел на теплый свет далеких негаснущих окон, а когда почти достиг заветной цели, уже  не осталось и сил, чтобы  в дверь постучаться. И он замерзает у ворот родимого дома, где его давным-давно любят и ждут. Он погибает на пороге своего спасения, не в силах поверить, что стоит лишь сделать последний, единственный шаг,  протянуть непослушную руку и постучать – и навстречу ему отворятся высокие двери, сильные заботливые руки перенесут его во внутренние покои, где невообразимо светло и безопасно оттого, что все  пронизано неисчерпаемым светом, щедро изгоняющим всякую тьму.

…И вмиг останется позади кошмар студеной ночи, нестерпимый безмолвный холод и  безнадежно застуженные голоса окрестных мест. Но лишь одна мысль, которую второпях кто-то там, в темноте, снова примет за горячечный бред, будет волновать и тревожить спасенного, словно в его спасении есть и его вина: 

– Слава Богу,  я в безопасности, но разве могу  наслаждаться теперь покоем, если многие еще остаются там, во внешнем холоде и мраке, где так темно, что даже глаза в глаза друг друга не видно. Там путники заплутавшие  отчаянио взывают о помощи, беспомощно идя на далекий свет,  вот многие из них уже упали, и не в силах подняться, не различая, где верх, а где низ, где добро, а где зло... Здесь светло и безопасно, а они пропадоют а завьюженной тьме,  и им надо помочь!

И он взмолится снова, отчаянно, словно опять на холодном ветру стынет  сердце его, без любви погибает:

– «Милосердия двери отверзи нам, благословенная Богородице!»   Научи Ты нас быть милосердными!

И воспрянув, благословясь, он опять всей душою вбирает в себя благодатный живительный Свет –  сколько может вместить – и уходит во тьму, где  уже снова видит прекрасные лица людей,  устремленные к Свету с мольбой и надеждой. 


3.

…Чуть забрезжил рассвет. Всю ночь странники, не сомкнули глаз. А едва брызнуло солнце в поля, умылися звонкой росой, довершили по чину поклоны  и снова  пошли налегке, навстречу лучам восходящего солнца. На свет.

С тех пор уж они не сказали друг другу ни слова – столь ясен и прям был их путь. 

   
Александр Ратыня

август 1998 г.,
1 сентября 2003 г.