Баллада об ушедшей молодости с элементами уличного слэнга Excuse

Григорию от Гришки

1.Не думай о прошлом — умрешь от зависти.
2.Не думай о настоящем — свихнешься.
3.Не думай о будущем — повесишься.
4. Вообще ни о чем не думай — спи на-фиг, ночь уже.
(Откуда-то)



Наливай мне стакан, да, пожалуйста.
Бросил пить, говоришь, — это плюс.
И не стоит, старик, и не балуйся.
За тебя я сегодня напьюсь.

Глянь, за окнами облако белое,
А за облаком белый мороз.
Ничего в этой жизни не сделал ты.
Не печалься, и мне не пришлось.

Лучше вспомни, — мы были ровесники,
И не пили тогда самогон,
А лабали гитарные песенки
Голубой, там какой-то, вагон.

Наши девочки в платьях коротеньких
Целоваться стеснялись, увы.
Да, смешно, только жаль, не воротится.
Ах, как были же вы не правы.

Ах, как хочется нравиться девочкам.
Ах, как с каждой весной все трудней.
Успокойся, старик, это мелочи.
И не плачь, проводив журавлей.

Рановато считаться и плакаться,
Торговаться с годами взахлеб.
Скоро март и весенняя слякоть
Съест чернеющий болью сугроб.

Что Овидий, как Метаморфозы?
Что-то снова плеснулось на дне.
Я припомню февраль и морозы,
Улыбнусь сексуальной весне.

А весна будто антибиотик.
Пусть цветет гонорейный апрель.
Пусть стучит длинноногая оттепель
Каблучками ко мне в колыбель.

Пусть ныряет ко мне, длинноногая,
Я не стар, я чертовски не стар.
Мы успеем с ней много, а многим
Скажем попросту — Au  revoir.

А затем мы поднимемся к облаку
За которым уже не мороз.
Все дела, все проблемы, все побоку.
Только вот возникает вопрос:

Что за ****ство? Желанья постылые.
Отвалить и уснуть. Отдохнуть.
Я с тревогой смотрю на могилы
Тех ребят, что уже не вернуть.

Мельтешат черно-белые лица.
Фотографий двенадцатый том.
Где вы мальчики? Кто за границей,
Кто в столице, а кто под крестом.

Где вы девочки, где вы, безумные?
Не стареть, вашу мать, не стареть.
Я плюю в шестизначные суммы
Даже в долларах, ерш твою меть.

Только молодость, только двузначная,
Там, где первая цифра один.
Эх старик, мы же так славно начали.
Что ж ты прячешь глаза, сукин сын?

Где же годы твои суматошные?
Где седины угасших костров?
Там в тумане далекое прошлое.
Там мой остров и роза ветров.

Там луна мне садилась в ладони.
Там любил я, пьянел и трезвел.
В гости к Богу несли меня кони
Вдоль обрыва, как Он тогда пел.

Не забыто, ничто не забыто.
Все хранится, и ящик стола
Я держу постоянно открытым.
Только в ящике этом зола.

Я метаюсь меж двух междометий,
Как  безумная муха в окне.
Закрываю глаза — смотрит третий
Или все это чудится мне.

А случилось бы все по-другому.
Я не знаю, что делал бы я.
Запил бы, убежал бы из дома.
Не скажу, это тайна моя.

P.S. Но вероятно вы забыли догадаться,
Что есть еще и третий берег Стикса.
Я поплыву, мне нужно покреститься.
Я поплыву, я там решил остаться.

Когда я в воды Стикса окунусь,
Паромщика хмельного не дождавшись,
Который будет спать, вина надравшись,
Я вспомню все и вяло улыбнусь.