Долги снова в черном

Платить долги. Как мало мы должны,
И, безусловно, как ужасно много.
Сквозь паутину смотрит на дорогу
Старушка в ожидании весны.

Она не хочет верить, что зима
Укроет ее жизнь листом бумаги,
Завалит снегом памяти овраги
И медленно сведет ее с ума.

Качает ветер ветхий камуфляж.
Она с трудом, разгладивши морщины,
Пытается отбросить паутину —
Былого счастья  трепетный мираж.

Не плачь, старушка, что тебе терять?
Ведь ничего ты в жизни не имела.
И потому так рано постарела,
Зачем тебе былое вспоминать?

Плоды бесплодья — вечные плоды.
Ни времени, ни Богу не подвластны.
Они с рожденья самого несчастны.
И вскормленные молоком беды.

Старушка тихо плачет у окна,
И рвет корявым пальцем паутину.
Печальная и мрачная картина.
Напоминает что-то мне она.

Неприхотливо старенькая дверь
Ей подпевает с ветром в унисон.
И, предвкушая будущего сон,
Не замечает нынешних потерь.
Не стоит мелочиться под конец.
Ведь многое уже преодолели.
Но холод выползает из постели
И ржавый колет голову венец.

Глаза бесцветные печально смотрят вдаль,
И шарят по окну дрожащим взглядом.
Напрасно это. Всюду сплошь и рядом
Той паутины липкая вуаль.

Дрожит рука. Огромный в горле ком.
Что взять с тебя блаженное созданье.
И медленно теряется сознанье,
И вечность приближается тайком.

А голос тихий шепчет — замолчи.
От этих слов и мысли замерзают.
Чужие за окном глаза мерцают,
Как пламя непогашенной свечи.

И снова в черном. Кто-то сжал виски.
Так в старину клин вышибали клином.
А в голову свинцовым цеппелином
Бьет музыка желанья и тоски.

Поднялся ветер. За окном ни зги.
И в воздухе немой вопрос остался.
С дрожащих губ он медленно сорвался:
Кому, за что и как платить долги.